Ник Кайм - Мечты объединения

— Как и я, Вез. Но мы больше не те, кем были раньше. Мы прожили слишком долго. Просто некоторые из нас слишком упрямы, чтобы умереть.

Я взял части механизмов, старую Кибернетику Кабэ и стал промывать ее при помощи старого ручного насоса. Жидкость в нем была непригодна для питья и более того, раздражала кожу, однако она прекрасно смывала кровь. Органы были помещены в большие апотекарские колбы и будут хранится там в вязком, разъедающим слизистую носа при нескольких вдохах, растворе формальдегида, глутарового альдегида и метанола. Этому меня научил Тарригата.

— Возьми их, — сказал Везула. — А я займусь сжиганием.

В задней части владений Тарригаты располагалась специальная печь. Окончательный покой Кабэ.

Поднимая колбы с органами, я спросил:

— Ты сам, брат?

— Я сам.

— А если и ты когда-нибудь?

Везула встретил мой взгляд. Его глаза, полные смирения, выглядели невероятно спокойными.

— Тогда окажи мне почетную смерть.

— Почетная смерть, — проговорил я, и направился к хабу Тарригаты.

Внутри помещения было темно, понадобилось немного времени на то, чтобы глаза привыкли к практически полному отсутствию света. Было тесно, а потолок был настолько низким, что мне приходилось пробираться нагнувшись. Тарригата был скопидом. Полки с ящиками полнились кучами кибернетических частей старых гладиаторов, и банками с соленой жидкостью в которых находились медленно атрофирующиеся органы. Он хранил абсолютно все, независимо от того, собирался ли использовать это в будущем. Я застал его сидящим на потрепанном стуле, согнувшим спину и хмуро смотрящим на свое счетное устройство.

— Радик Клев потребует компенсации за свою потерю, — сказал он мне, прежде чем откинуться назад для того, чтобы взять свою кисеру. Шлейф серого дыма вырвался из старой длинношеей трубки, табак в чаше ярко вспыхивал, когда Тарригата вдыхал его. — В свою очередь этот долг ляжет на тебя.

— Мне жаль, доминус, — ответил я, пытаясь найти свободное место для установки колб.

— Ты убил его бойца, так что, — добавил Тарригата, — а также незаконно прервал схватку Кабэ. За это тоже нужно заплатить.

— И снова, я сожалею.

— Сожаление не выплатит чёртовы долги! — огрызнулся он, и хриплый кашель, исходящий из самих бронх, охватил его несчастное тело.

Я хотел помочь, но Тарригата остановил меня дрожащей рукой. Когда припадок кончился, он вытер свой рот рукавом и сделал еще одну длинную затяжку.

— Я заглажу вину, — ответил я.

Тарригата медленно кивнул.

— Да, так и будет. Иди в Свот. Найди Гайрока. Приведи его сюда или поставки органов иссякнут.

На такие вещи мы шли ради выживания.

— Даю Вам слово, доминус, — сказал я, поклонившись, направляясь к выходу.

— Мне плевать на твое слово или твою честь, Херук. Просто приведи его. И сделай это, как можно скорее.

Судно зависло чуть выше желтеющих слоев смога. Его гладкие контуры сияли золотом в свете подулья. Грав-транспорт Коронус. Он прибыл из башни Гегемона для выполнения специального задания, порученного ему самим Вальдором.

Один воин находился в мрачном трюме, наедине со своими мыслями. Он держал золотой шлем в руках.

— С тех пор, как мы сражались в Нассау, — сказал голос через вокс-бусину воина, это было первым, что он услышал за последние несколько часов.

Он поднял взгляд, его зеленые глаза были яркими, как изумруд. Штурмовые рампы распахнулись, являя свет и атмосферу.

— Ты знаешь, что нужно сделать? — спросил голос.

Воин одобрительно кивнул.

— Я исполню свой долг.

— Найди их, Тагиомальчян.

Он надел шлем, и шквал систем, активируясь, замелькал на его тактических дисплеях.

Он поднялся, закрепляя свой клинок часового и грозовой щит. Затем он закрепил мономолекулярный трос на своей броне. Несложная конструкция из длинной катушки и магнитного замка с резким щелком закрепилась на его аурамитовых доспехах. Трос разматывался по мере того, как кустодианец продвигался вперед. Окончив приготовления, Тагиомальчян приблизился к выходу. Он стоял у самого края, вглядываясь в очертания под плотной пеленой смога, его плащ взбивался на ветру. Зелёные глаза сузились за линзами его шлема.

— Я найду их, — прошипел он, прежде чем уйти в небытие.

Абиссна пылала. Я не мог видеть этого, дым затмевал все вокруг, но я мог чувствовать запах, мог слышать. Горящая плоть солдат, трещины полуразрушенных стен, запеченных в преисподней и увядающие крики. Единство пришло на эту землю.