Ник Кайм - Мечты объединения

— Брат… — тихо сказал я, аккуратно помещая фальшион в руку Кабэ. Казалось, это успокоило его, хотя его губы все еще двигались, представляя бесполезную пародию на нормальную речь. — В твоих легких кровь, Кабэ. Не пытайся говорить. Погоди. Скоро все кончится, друг.

Он посмотрел на меня, и страх в его глазах исчез, уступая место чему-то похожему на умиротворение.

Я поместил наконечник своего меча на его грудь, прямо напротив сердца. Другой рукой я прикоснулся к выцветающей татуировке молнии на его плече.

— Почетная смерть… — тихо прошептал я. Кабэ сделал едва заметный кивок. Я надавил, все было кончено.

Тарригата встретил меня на другой стороне арены. Он казался тощим на фоне яркого света арены, как будто его плоть была полупрозрачной. Старик обнюхивал воздух, пока я взбирался обратно к смотровым платформам, его голова наклонилась в мою сторону.

— Это Кабэ? От него смердит. Смертью.

Поморщившись, я наклонился ближе. Вместе с безжизненным телом Кабэ, свисающим с моего плеча.

— Прояви уважение к Громовому легиону, — прошипел я сквозь стиснутые зубы.

Несмотря на мое огромное преимущество в росте и весе, Тарригата, кажется, оставался невозмутим.

— Тьфу! Теперь ты гладиатор, Херук.

— Старик, клянусь я… — начал было я, но Тарриагата не дал мне закончить.

— Сегодня было меньше зрителей, — заметил он, обходя мою глухую угрозу, словно бы это была назойливая муха, упавшая на его воротник, чтобы быть отброшенной. — И они были более сдержанны.

— Меньше, чем когда-либо, — ответил я. — Даже великий Громовой легион больше не привлекает толпу, а?

— Больше некого привлекать, — сказал Тарригата. — Кроме того, — продолжил старик, с жесткой улыбкой на лице, — Вы не Легион. Вы перестали быть им со времен сражения за Арарат.

— Он прав, Херук. Теперь мы ничто. Просто бойцы очередной безымянной арены, а Тарригата — наш доминус.

— Мы нечто большее, Вез, — сказал я, глядя в глаза бородатого гиганта, только что подошедшего ко мне.

Везула Вульт нес больше шрамов, чем любой другой воин, которого я когда-либо знал или убил. И он носил их с гордостью. Как бы высок не был я, он был наголову выше, его туловище и плечи, были похожи на перевернутый треугольник.

— Мы, Дах?

Я бросил на него сердитый взгляд.

— По крайней мере, мы выжили. Вот здесь, — я осторожно опустил тело Кабэ, — помоги мне с ним.

Несколько толп ненадолго задержались на арене, чтобы хоть мельком увидеть павшего гладиатора, но большинство из них уже начали разбредаться, возвращаясь обратно на поверхность, навстречу своим собственным несчастьям.

— Такая утрата, — сплюнул Тарригата, загремев своим кошельком, который он носил на петле опоясывающей его талию. Он тряхнул его три раза, прислушиваясь к звону.

— Это свет, — сказал я.

— Не рассказывай мне об этом! — огрызнулся он, обернувшись ко мне. Он ткнул пальцем в свои пустые глазницы. — Может я и потерял глаза, но я все еще вижу достаточно. Я дотронулся до Него, я видел — сказал он, указывая на толстый слой смога, окутавший небеса над нами. Я последовал за его рукой и увидел, смутные очертания статуй, величественных, подобно богам.

— Твои глаза были сожжены, когда ты становился астропатом, Тарригата, — ответил я.

— Вот почему ты должен слушать то, что я говорю. Темные вещи происходят даже здесь. Я видел их… извне.

— На тебя охотятся также, как и на всех остальных, — уточнил я.

Уродливая ухмылка старика обнажила его пожелтевшие зубы.

— Да, но ты все еще служишь, не так ли?

— Легион всегда несет службу, — ответил Везула. Его голос звучал иначе, когда он потянулся к топору, небрежно привязанному к его талии.

Я схватил его за руку.

— Постой, брат, — твердо сказал я. — Война окончена.

Он смотрел на меня также, как и в день последней битвы, его глаза были омрачены и совсем не моргали.

— Калаганн собрал войско на пустоши… — он пытался высвободиться из моей хватки, но я лишь усилил захват. Старое кольцо легиона на моем пальце впилось в его кожу, словно голодающее кровососущее насекомое.

— Орды Урша падут в этот день!

Несколько зевак среди толпы обернулись, чтобы понаблюдать за тем, что происходит позади.

— Сибирские мясники уступят Императору!

— Они уже давно это сделали. Давным-давно, — сказал я, пытаясь его успокоить. — Возьми себя в руки, Вез. Посмотри на меня. Посмотри на меня.

Он обернулся, моргнул и отпустил рукоять топора. Я ослабил хватку.