Юрий Бахорин - Нептун - Похитители тел

Да что же такое происходит?! Никогда прежде он труса не праздновал, так что же случилось теперь? Откуда это всепоглощающее чувство страха? И тут его осенило. Он лихорадочно нашарил в кармане брикет компьютера-компенсатора, быстро достал его и посмотрел на индикатор. Система работала в дежурном режиме, а это в свою очередь означало, что никаких вредных излучений нет, и что испытываемый им страх не внушен извне, а, как он уже отмечал, его собственный… Вот дерьмо!

Соломон Хук, ты превратился в труса! Ты превратился в труса? Он сжал чудовищные кулаки. Ну уж нет! Он проверил оставшиеся в бластере заряды, удовлетворенно кивнул и решительной походкой направился к притаившейся в дальней стене двери. Сейчас он узнает все об уезжающих нагишом в отпуск служащих, ко всему прочему не терпящих никаких личных мелочей даже в собственных карманах, а заодно и о его собственном двойнике, непонятно зачем обритом наголо…— Он непроизвольно покосился на труп.-…с лицом, способным превращаться в однородную стекловидную маску. Он и сам не знал, откуда в нем эта уверенность, тем не менее решительно двинулся к двери и не менее решительно отворил ее. В лицо неожиданно ударило горячим, густо напитанным озоном воздухом. Если бы вместо озона пахло серой, он бы подумал, что и впрямь спускается в преисподнюю. Аксель огляделся и увидел, что стоит на площадке ведущей вниз винтовой лестницы. На стенах мягко горели люминисцентные светильники, освещая ступени неестественно зеленым светом.

Соломон осторожно шагнул вниз, по отполированным до гладкости льда стальным ступеням. Бластер он держал наизготовку, словно наперед знал, что в конце пути его поджидает новая драка. Окружавшая его тишина казалась звенящей, она не успокаивала, но несла тревогу, как, впрочем, и все остальное, что довелось ему увидеть в этом странном месте.

Аксель успел сделать не более двух шагов, когда неожиданно почувствовал, что в силу неведомой причины он должен как можно скорее добраться до подвала. Словно он играл последнюю партию в покер, в которой долго блефовал, поднимая ставки, и теперь непременно должен выдержать выбранную тактику до конца — добраться до подвала как можно быстрее,— чтобы блеф удался, и выигрыш не достался противнику.

Он понесся по лестнице с такой скоростью, словно за ним гнались все черти Преисподней, и примерно через десяток ступеней почувствовал за собой погоню. Впрочем, «почувствовал» — неверное определение, потому что в нем возникло не ощущение погони, а необъяснимая уверенность в ее существовании.

Но вместо того, чтобы ускорить бег, словно вконец обезумевшая от ужаса дичь, Аксель остановился, как вкопанный и стремительно обернулся, вскидывая руку в рефлекторно нацеленном ударе. В мертвенном свете люминисцентных ламп Аксель успел различить контуры низкорослого профессорского тела, который сейчас уже не казался ему смешным японским болванчиком. С огромной скоростью и совершенно бесшумно, словно по воздуху, неслось черное человекообразное облако. Мгновенно среагировав на маневр противника облако молниеносно развернулось: перед Соломоном мелькнуло бледное пятно лица с традиционно покосившимися очками, которые сейчас ни у кого не вызвали бы даже легкой тени улыбки. В следующий миг инстинктивный удар Акселя достиг цели. Что-то внутри профессорской головы хрустнуло, и левую руку защищавшего свою жизнь человека пронзила острая боль.

Удар отбросил профессора — если только нападавший и профессор Фуджи являлись одним и тем же человеком, если нападавший вообще являлся человеком — к противоположной части лестницы и вниз по ступеням. Толстяк пытался удержаться, но по инерции всем телом заваливался вниз, несмотря на стальные перила, за которые он отчаянно старался удержаться. Аксель не стал ждать, чем закончится странное противоборство силы притяжения и упорства противника. Его разбитый в первом ударе кулак вторично вонзился в профессорское лицо, отбросив его обладателя на пару ступеней вниз. В то же мгновение вновь победно проухал бластер, и, широко раскинув руки, профессор Фуджи — или как он там назывался на самом деле, — кувыркаясь, покатился вниз по лестнице.

В последний момент в напутственной вспышке бластера Аксель успел увидеть обезумевшие глаза профессора и широко, словно для истошного крика, распяленный рот, но ни единого звука не сорвалось с губ толстяка-коротышки. Через мгновение он исчез за поворотом лестницы, и некоторое время Аксель слышал неестественно тяжелый звук катящегося по ступеням тела. Потом все стихло — труп нападавшего достиг нижней площадки.