Алла Гореликова - День в дождливом декабре

– Разумеется, нет. И, разумеется, у него найдется тысяча причин, почему именно сегодня надо было вспомнить о периметре.

– Может, случилось что?..

– Случилось! – взорвался представитель «Герона». – Мы случились! Экспертная комиссия с правом осмотра всей колонии! Но если он решил устроить нам пышные похороны, то…

– Шеф, связи нет, – перебил пилот. – Аварийная волна молчит. Двигателям кранты, сами не починим. Что делать будем?

Резонный вопрос, отметил шеф. Если авария – дело рук губернатора, действовать по инструкции, то есть сидеть в машине и ждать помощи – верная гибель.

Вскоре после обеда первый корень дотянулся до воды. Дальше дело пошло быстрее: к вечеру подоконник был сух, а стебель морочницы – полон драгоценной влаги. А дождь все шел, а старик снова хлебнул, и впереди был месяц дождя – месяц долгожданного цветения.

– Они думают, это так, дурь, – бурчал старик. – Соглашусь, дурь. Но кто мы будем без этой дури? Зачем лететь к звездам, если цель – новая птицеферма? Для чего почти бесконечная жизнь, если цель в этой жизни – выплыть самому и утопить ближнего? Нагрести бабла и хрюкать? А свинарник назвать Зурбаганом.

Старик сплюнул и приложился к бутыли.

Морочница выпустила первый бутон.

– Только ты меня и понимаешь, – сказал старик. – Ну ее в пень, такую жизнь.

Хлопнула дверь, впустив в тамбур косые струи ливня и троих насквозь мокрых, заляпанных глиной незнакомцев.

– Связь есть? – хрипло, зло спросил первый из вошедших.

– Там. – Старик махнул зажатой в руке бутылкой на дверь рабочей половины. – Аптечка тоже там. Вам нужен антидот.

– Не нужен, – спокойно ответил второй. – Мы приняли антидот, прежде чем выйти под дождь. Суточную дозу. Но за предложение спасибо.

Первый уже щелкал допотопным передатчиком, пытаясь наладить связь.

– Боже, – третий, оторопев, смотрел на окно. На деревце в слишком тесном горшке. – Это же… Силы небесные, что это?!

Морочница кокетливо расправила листья. Первый цветок уже распустился, огненный, как перо жар-птицы; три новых бутона тревожно алели.

– Не «что», – дотошно поправил старик. – «Кто».

– Но… Но цветущая морочница смертельно опасна!

– Очевидно, нет, – подал голос второй. – Я подозревал, что нас ждут на этой планете сюрпризы.

Старик вгляделся:

– Господин Герондаки? Вот уж не ожидал…

– Откуда вы меня знаете?

– Первые ролики «Герона». Тогда вы сами рекламировали свою компанию. У меня хорошая память на лица.

– Ну что ж, рад встрече, – господин Герондаки, основатель, владелец и генеральный директор крупнейшей в метрополии фармацевтической компании, протянул старику руку. – И вдвойне рад, что ваш губернатор не поднапряг свою память. Признаться, я не ожидал, что кто-то еще помнит… прокол, серьезный прокол! Я ваш должник, господин…?

– О, у нас здесь не принято церемонничать. – Старик наконец-то поставил бутыль и ответил на пожатие. – Александр. Можно просто Алекс. Что занесло вас в эту глушь?

– Морочница, – честно ответил Герондаки. – Разумеется, морочница. Ваша колония, Алекс, ведет странную политику. Вы владеете сырьем, перевернувшим всю жизнь человечества. Вы сидите на золотом дне. Да что я говорю – на золотом! Золото – пыль по сравнению с этим, прах, никчемный мусор! Вы могли бы…

– Нет, – перебил гостя Александр. – Не могли бы. Я понимаю, о чем вы, господин Герондаки. Но вы не знаете главного.

– Это я уже понял. Ваш губернатор, Алекс, явно не хотел выпускать нас из Зурбагана. Так расскажите мне, Алекс. Чего мы не знаем?

Старик протянул руку, осторожно погладил пылающий алым и золотым лепесток. Золото и кровь. Кровь и золото. От начала времени до скончания веков…

– Они разумны.

– Ч-что?..

– Сырье для ваших препаратов – лепестки. Опавшие лепестки, потому что цветущая морочница смертельно опасна. По официальной версии. На самом деле… да и на самом деле. Вы тоже станете, я думаю, смертельно опасны, если вам попытаются вырвать глаза или оторвать уши. Мы встретили иной разум. Понимаете? Сто пятьдесят лет, полтора века назад человечество встретило иной разум! Да, не сразу поняли. Но… лет сто, наверное, как в Зурбагане об этом знают.

– Сто лет? Лисс?!

– Да. Лисс. У вас тоже хорошая память, господин Герондаки. Списали на бунт, беспорядки.

– А на самом деле?

– Они… общаются? – перебил научный консультант. – Контакт… был?

Герондаки бросил на подчиненного короткий острый взгляд и подошел к окну.