Терри Гудкаинд: Закон Девяток

В прихожей, заполненной шорохом шагов, звуками негромких разговоров и легким смехом, казалось, будто он только что вообразил все это.

Это не те мысли, которыми бы ему хотелось заполнять свою голову, тем более в такой особенный день.

Торговый Центр "Регент" внезапно показался пустым и очень одиноким местом. Настроение Алекса, которое только начало подниматься, испортилось.

Он сжал губы в тонкую линию, вспомнив про приглашения Бетани, ее бессмысленные послания и звонки. В них не было ровным счетом никакого смысла, но только что они прервали нечто важное, что имело место быть.

Разочарованно вздохнув, он наконец пошел обратно, минуя посетительниц магазина. Он бегло проглядывал их лица, рассеянно ища ту, что исчезла. В конечном счете он остановился у галереи, так и не увидев ее, уже понимая, что он не найдет здесь своей таинственной незнакомки.

Вдохновленный внезапно пришедшей идеей, он всматривался в стекло, задаваясь вопросом, не прошла ли девушка внутрь, чтобы поглядеть на его живопись, в то время как он говорил по телефону. Возможно, он просто ее не заметил. Возможно, она только хотела рассмотреть пейзаж поближе. В конце концов, она, казалось, была очарована этим рисунком.

Глядя в окно галереи, девушки он не увидел, зато мистер Мартин заметил его и воссиял вежливой улыбкой.

Обработанные вручную тибетские колокольчики, подвешенные на переплетенной молитвенной тесьме прямо над дверью в маленький магазин, зазвенели просто и очень знакомо, когда Алекс закрыл за собой дверь, войдя. Он небрежно окинул взглядом картины по пути, облюбованные публикой. Для него затруднительно было называть их "живописью".

У мистера Мартина, по фигуре одетого в темный двубортный костюм, была привычка складывать руки одну на другую. Он обычно полностью менял заказ несколько раз прежде, чем принять его. Яркий розовый галстук выделялся чуть ниже воротника, обнажающего острый кадык.

- Мистер Мартин, как там дела сегодня? Я вот только зашел, глянуть, вдруг…

“Мне жаль, Алекс. За последний месяц не удалось продать ни одной из твоих картин.”

Алекс прикусил губу:

- Понятно.

Он предположил, что он должен идти насколько возможно далеко, пока не разберется с грузом своих проблем. К счастью, места, до которых он должен был добраться, находились достаточно близко. Все эти магазины и прочие заведения открылись где-то с год назад. Дом его дедушки всегда находился на расстоянии, которое можно пройти пешком. Бен, скорее всего, на самом деле ждал, когда же Алекс зайдет.

Мистер Мартин снова сдержанно улыбнулся, всем соим видом демонстрируя терпение:

- Если бы Вы позволили бы мне вести Вас, Алекс, я знаю, что я помог бы сделать Вам имя. Имя, наряду с большими деньгами, - он поднял руку, показывая тонким пальцем на живопись, выставленную в центре витрины: - Р. К. Диллайон - настоящий любимец судьбы, как и его поразительные творения. Его такие очевидные намеки на бедность, страдание, на разрушение планеты не кажутся просто душераздирающими, они востребованы. Коллекционер хочет такого художника, который сможет передать на холсте сильные, цепляющие эмоции. Это дает коллекционеру право гордиться, указывая другим на важные проблемы, переживания о которых он разделяет с художником.

Алекс уставился на агрессивные мазки, вспышки красной краски. На холсте были изображены руины.

- Я бы не поклялся, что это именно то, что Р.К. Диллайон пытался изобразить.

- Ну конечно, Алекс, потому что ты не хочешь внять моему совету и открыть свое сознание для восприятия других реальностей, как это делают именитые художники.

- Мне нравится рисовать суть нашей собственной реальности, - сказал Алекс настолько сдержанно, насколько мог. - Если вы думаете, что клиенты настолько заинтересованы в этом, почему вы не показываете им мои изображения планеты?

Мистер Мартин улыбнулся так толерантно, как это было ему свойственно.

- Я показываю, Алекс, но они более интересуются настоящим художественным видением, чем… чем тем, что делаешь ты. Ты не показываешь никакой порочной изнанки человеческой натуры. Твои работы очаровательны, но в них нет значимости. Это никоим образом не инновация, если ты понимаешь, о чем я.

- Я понял.

Не был бы он так расстроен, Алекс наверняка бы рассердился. Эти мрачные мысли, тем не менее, никак не обрезали крыльев его вдохновению. Напротив, такая критика только подстегивала его двигаться вперед.

- Но я уверяю тебя, Алекс, я действительно представляю твои работы настолько качественно, насколько это возможно, и у нас даже есть некоторые незначительные успехи по этому поводу. - Улыбка стала заискивающей поскольку мистер Мартин помнил, что однажды картина Алекса действительно была продана, и что его галерея взяла комиссию в сорок процентов. - Я надеюсь на лучшие продажи твоих картин, когда праздники закончатся.