Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 1

Избави Бог!

Необходимо вмешаться немедленно. Пришел час «битвы при Рагнаради». Раз мы - граждане Валгаллы, значит, этот образ как раз к месту. Позиционируй мы себя в рамках христианской традиции, я сказал бы - «Армагеддон».

И тоннель отсюда в те миры приобретает новое значение. Вроде как рокадная [85] Рокада - дорога, идущая вдоль линии фронта (с нашей стороны) и позволяющая осуществлять быстрый и скрытный маневр силами и средствами. дорога.

Как нам казалось, определенным запасом времени мы располагали. Как раз потому, что могли попасть в «2005» с минимальным зазором между уходом и возвращением Ляховых.

Сашка воспитывал, тренировал и практически натаскивал двойников почти месяц, а я конструировал политические пируэты внутри треугольника Великий князь - Лихарев - «противник Икс». И получалось довольно-таки ничего.

Но все равно - те, кто играли «против», слегка нас опередили.

Сложилась классическая ситуация «встречного боя», когда противостоящие стороны одновременно переходят в наступление, чаще всего - не зная об аналогичном решении противника. Или зная, но рассчитывая на перевес в силах и лучшее оперативное искусство. Обоснованно он считается наиболее сложным видом боевых действий с трудно предсказуемым исходом.

Я почти совершенно уверен, что «неприятель» до последнего не подозревал о нашем существовании, возможности и желании вмешаться в хитросплетения «тамошней» политики. Но и нам пришлось ввязываться в дело «с колес», не обеспечив должным образом тылы, не наладив взаимодействия…

Лихарев начал ощущать, что вокруг происходит не то или не совсем то, примерно в конце весны. Не вокруг него непосредственно, здесь как раз все было в порядке, и, свое близкое окружение, и оба города он держал под плотным контролем. В интересующих его пределах.

Обстановка начала портиться в стране целиком. Да и в мире тоже. И как-то все было связано с эксцессом на израильско-ливано-сирийской границе. «Гнев Аллаха» из-за непредвиденного боестолкновения с российскими миротворцами сработал в неположенном месте и нештатным образом.

И это событие потянуло за собой непрерывную череду не укладывающихся ни в какие расчеты и теории событий. Внезапно вспыхнувшая и так же быстро погасшая ближневосточная война, активизация радикальных офицерских групп в Москве, вознамерившихся изменить государственное устройство и посадить на престол Великого князя немедленно, а не через год-два, как ранее намечалось. Явственные признаки парламентского кризиса в Петрограде. Брожение среди сепаратистов Закавказья и Западных провинций, намного превосходящее накалом прежние. Особенно же - ярость посчитавшего себя обманутым Ибрагим-бея.

Валентину, конечно, наплевать было и на него, и на его организацию, сил бы хватило справиться, но просто объема внимания моментами не хватало на все и на всех. Одно дело - брызнуть в пока еще спокойное осиное гнездо инсектицидом, а то и к огнемету приложиться, а если злые насекомые успели отмобилизоваться, налетают и жалят со всех сторон… Поодиночке, группами, в самые неожиданные моменты и с разных направлений…

Вдобавок в Москве начались широкомасштабные операции княжеских спецслужб, первоначально направленные против людей Катранджи, искавших свою пресловутую саблю, а потом начавшие загребать и агентуру самого Лихарева, потому как между теми и другими связи и контакты прослеживались без особого труда. И Валентин с удивлением увидел, что в этом спокойном, гуманном мире жандармы и контрразведчики ничуть не мягче, чем в жестоком сталинском. Еще и хуже временами, потому что не затрудняют себя пусть и фарисейскими, но все же формализованными процедурами. Идут от примитивного (а может быть, единственно верного) рационализма. Если мы тебя вычислили и раскрутили по фактам, для чего нам прокуроры и суд? Адвокаты - тем более!

Он поначалу вообразил, что «друзья» его нарушили конвенцию. Затеяли в его реальности собственную игру. Проверил - нет.

Даже девушка, которую они поселили в Кисловодске под именем вдовы Эймонт, ему не мешала. В том, что он вычислил ее сразу, никакой вины или технического просчета со стороны Шульгина, Сильвии и прочих не было. Оформили они все весьма тщательно, не учли только одного. Лихарев имел в обычае, с самых двадцатых годов, когда начал втираться в доверие к Менжинскому, тщательно прокачивать любого человека, с которым имел контакт, не им самим инициированный. Вплоть до случайного попутчика в общем вагоне, поделившегося махоркой и предложившего раздавить стаканчик скверного самогона.