Верещагин Олег Николаевич Не вернуться никогда

— Один, быстрее! — умоляюще выпалил я.

— Крюк… — колебался он, потом решился: — Ладно, полста. Идёт?

— Согласен! — облегчённо мотнул я головой, прыгая на сиденье рядом. — Только быстрей, ради бога…

— Не доись, успеем, — пробормотал он, но с места набрал приличную скорость. — Часом не от Ментов драпаешь, пацан?

— Нет, — ответил я, вглядываясь в шоссе в поисках этих самых ментов — о, как они мне были нужны!!!

— А куда тогда заполночь?

— К другу на вечернику, — выдохнул я и добавил: — Быстрей, быстрей же!

— Вот заладил, — ухмыльнулся мужик, но прибавил скорость. — Тебе там куда?

— В дачный посёлок, — коротко ответил я.

Мужик кивнул и больше ничего не спрашивал, только знай выжимал газ. Скоро впереди я увидел огни поста ГИБДД и повернулся к водителю:

— Остановите здесь, пожалуйста.

Он как-то странно посмотрел на меня, кивнул… и проскочил мимо! Решив, что он не понял, я повторил:

— Мне нужно около поста выйти.

— Перетопчешься, — процедил он и вдруг, резко притормозив, повернулся ко мне: — Бабки гони и сваливай.

— Что? — у меня мгновенно пересохло во рту.

— Гони бабки и вали отсюда, — повторил он, сжимая кулак. — И спасибо скажи, что не прибил, придурок. Ну?

Он смотрел на меня с явной злой угрозой. Сказать, что я испугался — значит… соврать. Я мгновенно осатанел от злости и страха, что могу опоздать. Глядя водителю прямо в глаза (в его взгляде мелькнула растерянность, и я его понимаю — четырнадцатилетний мальчишка не попытался броситься опрометью из машины, не отдал покорно деньги, не начал беспомощно бормотать или звать на помощь!), я сказал раздельно, чуть дрожащим голосом:

— Ах ты мурло протокольное, — и, прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, достал из кармана джинсов пистолет и направил его от живота в бок водителю.

Он опустил глаза — инстинктивно — и позеленел так, что стало видно даже в еле освещенной кабине. Очевидно, испугался до такой степени, что ему и в голову не пришло попытаться обезоружить меня или хотя бы предположить, что пистолет — не боевой. Его глаза быстро зашарили по мне, уставились в лицо…

— Не стреляй, — умоляюще пробормотал он таким голосом, что казалось — в обморок сейчас упадёт. — Деньги в бардачке, забирай… ключи вот…

— Пошёл на… — я сказал ему — куда, — со своими ключами и деньгами! Мне нужно в посёлок на Эльдорадо. Вези. Вздумаешь ещё шутить — получишь пулю в бок, понял?

Конечно, я говорил так, как говорят в кино. Но это подействовало. Он закивал, словно собачка на лобовом стекле его "ауди" и дал по газам, весь прижавшись к прижавшись к рулю и скорчившись, словно это могло его спасти от пули. Я привалился к спинке сиденья, продолжая держать пистолет у живота. Мне стало смешно и противно от трусости здорового мужика.

Хотя, нацель мне в бок пистолет — кто знает, как бы я сам себя повел? Неизвестно…одно знаю точно — не так! Я подумал вдруг, что могу его сейчас ограбить, раздеть, отобрать машину, заставить танцевать голым брейк на дороге — он все сделает, потому что хочет жить.

Но разве не все хотят жить? И все-таки есть люди, которых не заставишь что-то сделать против их воли… Такой — мой отец. И еще много таких. И что интересно — легче всех ломаются в опасности как раз те, кто при случае рад покуражиться над слабым. Это не сказки, это правда так, и не важно, о чем речь — сшибать рубли с мальков в школе, ограбить пассажира-подростка на дороге ночью, отрезать голову пленному. В масштабе — разница, а ведут себя похоже, чуть прижмет.

Если те, кто влез к Олегу в дом, такие же — посмотрим.

Может, правильней было бы вернуться на пост? Но мужик мог заорать, что у меня "пушка" — и пошло бы… Придется одному.

Тот, кто никогда не был ночью вне города, не поверит, насколько темной может быть даже лунная ночь в лесу. Мы пролетали мимо сплошной стены черноты — слева и справа, я не успевал различать отдельных деревьев или кустов. Потом впереди и левее замаячили редкие огоньки на разных уровнях — и я неожиданно и словно бы ни к селу ни к городу вспомнил, как Фродо с товарищами, переправляясь через реку на пароме, видят ночные огни Брендинорья…

— Приехали, — тихо сказал мужик, — это… поселок. Тебе куда?

— Дача Марычевых, — без особой надежды ответил я. — Знаешь?

— Генерала Марычева? — уточнил он, и я мысленно поднял брови: ого, я и не знал, что дед Олега — генерал! — Знаю. Это…подвезти?

— Не надо, — я открыл дверцу, оглянулся — и мужик заерзал: боялся, что я решу его прикончить. Вместо этого я бросил на сиденье ощупью найденную в кармане купюру — это и оказался полтинник. — Держи, шакал. И пошёл отсюда, ну?!