Дэвид Вебер - Тень Саганами

"Нордбрандт всё ещё где-то там, — подумала она. — Райкович со своими союзниками-стервятниками кружат, готовые попытать счастья в юридическом перевороте, а "великий вождь" террористов всё ещё остаётся не пойманным, не наказанным. Она, несомненно, планирует новую атаку, но разве могут так называемые политические лидеры Корнати озаботиться сделать хоть что-то по этому поводу? Нет, пока они не закончат гладиаторский цирк с попыткой импичмента".

Частью сознания Александра Тонкович понимала, что несправедлива — по крайней мере в том, что касается охоты за АСК. Райкович с дружками знали, что Нордбрандт ещё жива, ещё действует. По этой причине подразделение мантикорских морпехов по-прежнему располагались в космопорту, осуществляя наблюдение и охрану. Нордбрандт потребуется нечто большее, чем простое планирование и удача, чтобы проникнуть сквозь такой зонтик безопасности, и Тонкович это понимала. Неудивительно, что террористы залегли на дно, зализывая раны. Однако другая её частичка не могла не желать, чтобы АСК таки прорвался… или, по крайней мере, сделал неудачную попытку. Такое доказательство того, что налет на базовый лагерь не покончил волшебным образом с террористической угрозой могло бы по крайней мере сорвать маску с лживого образа Райковича.

— Простите, госпожа президент.

Это был дворецкий, и она открыла один глаз, чтобы посмотреть на него.

— Да, Лука?

— Здесь министр Канжер, мадам президент. Он спрашивает, будет ли вам удобно принять его?

Оба глаза Тонкович широко распахнулись. Канжер, здесь? Без предварительной договорённости? Во рту почему-то стало сухо, но она сглотнула и выпрямилась в шезлонге.

— Конечно, удобно, — спокойно сказала она, дотягиваясь до халата и надевая его. Обмотав пояс вокруг талии, она кивнула. — Приведи его, Лука.

— Сию минуту, госпожа президент.

Дворецкий исчез с бесшумной, волшебной деловитостью, присущей его профессии. Возник снова он через несколько минут, ведя за собой Мавро Канжера.

— Министр Канжер, госпожа президент, — пробормотал он и снова исчез.

— Присаживайтесь, Мавро, — предложила Тонкович, указывая на стулья вокруг столика под зонтиком. Обычно разговорчивый министр юстиции резковато кивнул и сел, не сказав ни слова. "Плохой признак", — подумала Александра, но ничего не сказала, лишь улыбнулась и расположилась в кресле по другую сторону стола.

— Чему обязана удовольствию вас видеть? — усевшись, жизнерадостно спросила она.

— Мрзич собирается официально объявить об импичменте завтра утром, — напрямую заявил Канжер.

Несмотря на предупреждение Зована, она почувствовала себя так, как будто получила удар кулаком под дых.

— Вряд ли, — услышала она собственные слова, и Канжер скривился.

— Александра, дело шло к этому уже несколько недель, — сообщил он. — Признаю, что мне тоже так не казалось — пока парламент не проголосовал за отзыв тебя домой. И даже тогда я не думал, что такое возможно. Но я ошибался. У них есть голоса Постоянного Комитета для обвинения в импичменте, и они собираются это сделать.

— Ублюдок! — прошипела она, когда броня отстранённости начала рушиться под холодным молотом реальности. — Этот жалкий, подлый сукин сын! Ему не сойдет это с рук — говорю вам, не сойдет!

— Кому не сойдет? — Канжер выглядел изрядно озадаченным.

— Этому ублюдку Райковичу, конечно! Если он думает, что может таким образом украсть президенство, пусть подумает еще раз как следует!

— Райковичу? — Канжер уставился на нее. — Разве вы не слышали, что я сказал? Это инициатива Мрзич — Элдижаны Мрзич.

— Мрзич? — Тонкович моргнула, когда наконец полностью осознала сказанное. Элдижана Мрзич не была примиренцем. Она даже не была социально умеренной. Она была старшим представителем демократических централистов в Постоянном Комитете Кужеты Кризанич.

— Именно это я и пытаюсь до вас довести, — подтвердил Канжер. — Инициатива идёт изнутри партии, Александра.

— Но… каким образом Райковичу удалось добраться до Мрзич? — недоуменно переспросила Тонкович.

— Он и не добирался, Александра, — ответил Канжер почти ласково. — Мы с Алёнкой всё время пытались объяснить тебе, что Райкович не ведёт секретных переговоров с парламентом. Он не прослушивал твою связь. Не использовал НПК против тебя и твоих сторонников. Ты просто не слушала.

— Но… — она уставилась на него в смущении, и он покачал головой.

— Вук Райкович вовсе не святой, Александра. Он опытный политик и может быть таким же хитрым пронырой, как и все мы. Но на этот раз ему это не понадобилось. Он не давил на парламент, чтобы вас отозвали. Он только передал информацию, которую получил от Медузы через Ван Дорта. Остальное сделал парламент. И теперь парламент проталкивает импичмент.