Дэвид Вебер - Тень Саганами

— Думаю да, господин президент. С другой стороны я не лучший специалист по процессам, происходящим в голове мистера Вестмана, или кого ещё из монтанцев. Не обижайтесь, сэр.

— И не собираюсь, — с улыбкой ответил Саттлз, и взглянул на Баннистера. — Ваше мнение, главный маршал?

— О, он сдастся, господин президент, — уверенно заявил Баннистер. — Он будет брыкаться, жаловаться и ныть. Спустя пару лет он будет тыкать в каждую пошедшую не так мелочь, и будет говорить мне, как хорошо бы было, если бы он только смог не пустить к нам Мантикору. Но это же Стив. Он всегда будет упрямым и раздражительным, как псевдогадюка со сломанным клыком. Но если он даст слово, он его сдержит. И даже ноя, он будет понимать, что ведёт себя как дурак, но его это нисколько не обеспокоит.

Улыбка Саттлза переросла в смешок, и он встряхнул головой.

— Если он перестанет взрывать планету, мне этого вполне достаточно, — заявил президент. — Я даже как-нибудь переживу всю шумиху, которую поднимет кабинет, когда я заявлю о помиловании!

— Благодарю за то, что уделили время для встречи, госпожа президент, — с улыбкой завил Андрия Гази, когда Александра Тонкович величаво прошествовала в зал слушаний и уселась за длинным полированным столом, предназначенным для свидетелей.

— Планетарный президент служит Парламенту, господин председатель, — отозвалась Тонкович со столь же любезной улыбкой. — Я с радостью предстала перед комитетом, чтобы предоставить любую необходимую ему информацию.

— Мы ценим такое отношение, госпожа президент. Особенно по контрасту с отношением некоторых других высокопоставленных представителей исполнительной власти, с которыми Парламенту пришлось иметь дело.

На этот раз улыбка Гази была суше, а Тонкович предусмотрительно вовсе не стала на неё отвечать. Гази, также как и председатель Специального Комитета по Аннексии, были членами её партии Демократического Централизма. Ей пришлось потрудиться, чтобы гарантировать назначение Гази на этот пост, и теперь она была рада, что тогда добилась своего. Но она не могла позволить себе публичного одобрения его язвительных комментариев в адрес исполняющего обязанности главы исполнительной власти, с которым пришлось иметь дело Парламенту, пока она была на Шпинделе.

Двенадцать дней прошло с момента получения ею вызова домой. Сейчас, когда она сидела в солнечном луче, падавшем сквозь высокие окна зала, этот срок казался ей одновременно и слишком долгим, и слишком коротким. Со своего места она могла видеть здание Неманья, окружённое строительными лесами. Удивительно, насколько личные впечатления от учинённых Нордбрандт разрушений потрясли её, но пока что у неё не было времени это обдумать. Три дня она провела на Флаксе в неистовой активности, делая всё, чтобы обеспечить эффективную работу партии Конституционных либералов в своё отсутствие. Затем восемь с половиной дней пути домой она провела, изучая свои заметки, размышляя о том, как вести себя перед комитетами, и — как бы противно ни было это признавать — волнуясь. На Корнати она прибыла вчера днём, и у неё просто не хватило времени переговорить со многими союзниками. Генеральный секретарь ПДЦ приложил все усилия, чтобы ввёсти её в курс дел, насколько позволяло время, вдобавок она собрала на ужин десяток партийных лидеров, но это нисколько не поколебало болезненно ясного осознания того, насколько долго она отсутствовала. Хорошо, что начинать предстояло с комитета Гази. Под его чутким руководством у неё будет ещё немного времени на то, чтобы собраться с силами, перед тем как переходить к более проблемным вопросам.

— В основном, — продолжил Гази, — слушания будут проходить без соблюдения формальностей. Если только иного не потребуют обстоятельства, мы смягчим обычные процедурные строгости. Мы предложим вам, госпожа президент, сделать краткий доклад о достигнутом Конституционным Собранием прогрессе и происходящих на нём обсуждениях. Впоследствии каждому члену Специального Комитета будет предоставлено пятнадцать минут, чтобы более полно прояснить моменты, представляющие для него или неё особый интерес.

— Насколько я понимаю, сегодня днём вам также предстоит предстать перед комитетом депутата Крижанич, — Гази позволил промелькнуть в своей отработанной мимике едва заметному оттенку неприязни, но без малейшей паузы продолжил всё с той же изысканностью. — Мы полагаем, что должны уложиться с запланированным на сегодня до полудня, когда и сделаем перерыв на обед. В свете назначенной вам встречи с депутатом Крижанич и её комитетом мы планируем на сегодня на этом и завершить, чтобы дать вам время на отдых и восстановление сил перед появлением перед другим комитетом. Вследствие этого мы также попросим, чтобы вы нашли время появится перед нами ещё раз в четверг. Тогда каждому из членов Специального Комитета будет предоставлено ещё по тридцать минут для более полного выяснения особо заинтересовавших их вопросов. Будет ли это приемлемо для вас, госпожа президент?