Дэвид Вебер - Тень Саганами

— И кого это волнует, Алдона? — презрительно поинтересовался очень молодой кареглазый мужчина. — Референдум! — фыркнул он, — Сколько их мы купили за эти столетия?

— И именно это во многом делает текущую ситуацию такой… проблематичной, мистер Калокаинос, — заметила сидящая около Анисимовой темноволосая женщина. Её глаза были столь же холодны, как и глаза Анисимовой, но их радужки сверкали серебром, а её подчеркнуто скудный (хотя и чудовищно дорогой) наряд из шелка теллуриданского червя открывал некоторые воистину экстравагантные татуировки и пирсинг. — Можно сказать, это тот случай, когда мы попали в собственноручно вырытую яму. — Она скривилась. — Мне всегда было интересно, откуда пошло такое выражение, но в данном случае оно отлично подходит. Мы талдычили нашим драгоценным избирателям о таком множестве наших референдумов, что они заранее настроены принять чей угодно в качестве оправдания аннексии. И те тесные связи манти с Землёй, на которые указала миз Анисимова, включают в себя "связи" с некоторыми из наилучших лоббистских фирм планеты. Они знают, как заставить референдум манти выглядеть очень хорошо, особенно при таких цифрах.

Она пожала плечами, а Анисимова решительно кивнула.

— Изабель права, комиссар Веррочио. Честное там было голосование или подтасованное, оно собрало подавляющее число голосов. И это означает, что это не та ситуация, когда мы можем использовать стальной кулак. Проблема в том, чтобы решить, какую версию бархатной перчатки использовать вместо того.

— И какой кастет мы можем в неё спрятать, — пробормотал устроившийся справа от Веррочио мужчина.

— Именно, Цзюньянь, — согласилась Анисимова.

— Извините меня, вице-комиссар Хонгбо, — произнес Калокаинос. — но я полагаю, что последнее, что нам следует сделать, так дать этому неприкрытому территориальному захвату приобрести хоть малейший оттенок законности. Мы обязаны занять четкую общественную позицию. Отвергнуть этот так называемый референдум как мошеннический и издевательский, провозгласить защиту подлинного права на самоопределение граждан Скопления Талботта долгом Пограничной Безопасности и вызвать оперативное соединение Флота Солнечной Лиги, чтобы пинками загнать поганых манти туда, где им самое место!

Алдона Анисимова сумела не закатить глаза в раздражении, но это было трудно даже для человека вроде неё, с десятилетиями практики в демагогии. Калокаинос умудрился высказаться так, будто верил в собственную риторику. Не то, чтобы имелись хоть какие-то шансы на то, что это было именно так. Хотя, к сожалению, он, скорее всего, действительно был искренен в последнем пассаже.

— Наверное, Волкхарт, вы совершенно не в курсе, на что способен теперешний Флот Мантикоры? — Тот кинул на Анисимову злобный взгляд, но та встретила его с тем же самым ледяным самообладанием, которое демонстрировала Веррочио. — Уверяю вас, мы это знаем, — добавила она.

— На самом деле безразлично, на что они способны, — возразил Калокаинос. — Они ничтожества, О да, — он раздраженно взмахнул рукой, — я допускаю, что они ничтожества с длинными и острыми клыками. Но против Флота Лиги они всё равно что снежок в аду. Мы задавим их как щенят хотя бы одной только массой, как бы хороша ни была их техника. И они тоже достаточно умны, чтобы это сознавать. Они не посмеют противостоять нам лицом к лицу, особенно сейчас, когда они снова воюют с хевами!

Его слова были предназначены Анисимовой, но его взгляд, как та заметила, продолжал косить в направлении Веррочио, и её губы почти неощутимо сжались. У неё имелись свои подозрения насчёт личных планов Калокаиноса, и начинало казаться, что её подозрения были верны.

— Пытаться предсказать, что Звёздное Королевство Мантикоры будет, и чего не будет делать — это опасная игра, Волкхарт. Я говорю это на основании некоторого болезненного личного опыта, как вы можете дать себе труд вспомнить. — Её взгляд, в отличие от взгляда Калокаиноса, остался там, где она ему приказала — на лице Калокаиноса. Однако это не мешало ей внимательно следить за выражением лица Веррочио. — Говорите о манти что хотите, а я уверяю вас, что есть очень мало вещей, которые мы в "Рабсиле" не говорили насчет них за это века, но у них твёрдая репутация готовых идти на риск, который другие сочли бы безумным, ради своих драгоценных "принципов". — Губы Анисимовой презрительно скривились, однако она была слишком честна перед самой собой, чтобы пытаться обойти логические выводы из собственного анализа. — Если мы надавим на них слишком жёстко, то никто вам не скажет, как они могут ответить. Мне, разумеется, не нужно напоминать вам, какое давление они были готовы оказывать в прошлом, благодаря контролю над своей чертовой туннельной сетью.