Дэвид Вебер - Тень Саганами

В некоторых отношениях, это было не так уж плохо. Она распорядилась распределить оружие по нескольким рассредоточенным укрытиям, а это всё равно потребовало бы разделить груз на несколько частей. Но на то, чтобы перевезти всё, должно было уйти как минимум пара дней, а такой длительный промежуток уязвимости был опасен.

Также не нравилось ей собственное открытое участие. Не по причине трусости, хотя она была достаточно честна, чтобы признать, что действительно испытывает страх, но из-за того, что если сизари сумеют захватить или убить её, это будет сокрушительным ударом по АСК. На самом деле, тот факт, что её уже однажды объявляли убитой, скорее всего только усугубит психологический эффект, если её арестуют или убьют на самом деле. Однако особого выбора у неё не было, во всяком случае на первом этапе операции по доставке груза. Она обязана была быть на месте, обязана была убедиться, что её план работает, и обязана была быть готовой разрешить любые возникающие в последний момент осложнения.

Место доставки было выбрано со всей тщательностью, поскольку посадка шаттла была самым опасным элементом операции. "Зачинщик" заверил её, что его агенты будут вполне сведущи в нелегальной доставке, и способны на полёт с огибанием рельефа местности. Нордбрандт поверила ему на слово и выбрала место в труднопроходимых Комажецских холмах. Всего в трёх сотнях километров от Карловаца, но изрезанная местность предлагала множество укромных уголков. Кроме того, холмы были достаточно близко от столицы, чтобы грузовой шаттл, развозящий свой груз по легальным клиентам, мог нырнуть в долину или распадок между ними и укрыться от обычных радаров полиции и служб управления воздушным движением не вызывая неуместных подозрений.

Тем не менее, риск оставался значительным, и по большей части винить в этом следовало её собственные действия. Тот удар по столице, который она про себя называла "Я вернулась", произошёл почти семь стандартных недель назад, но планету до сих пор трясло. Мысль об этом приносила ей изрядное удовлетворение, но весьма успешные атаки оказались для сизарей достаточно увесистой оплеухой, чтобы гарантировать высокую бдительность. Наибольшую опасность представляло то, что некий сотрудник службы безопасности космопорта произведёт перекрёстную проверку грузовой декларации шаттла и обнаружит, что законопослушные предприятия, которым шаттл якобы должен был произвести доставку груза, ничего подобного не ожидают. Но люди Зачинщика сумели найти таможенника, который готов был за определённую сумму смотреть в другую сторону. Именно он должен был подтвердить, что груз шаттла представляет собой именно те невинные инструменты и запасные части, которые значились в декларации. Также именно он нёс ответственность за проверку заказа на доставку. Так что, пока он остаётся подкупленным, у шаттла не должно было возникнуть проблем с тем, чтобы подняться из космопорта, исчезнуть в холмах и встретиться с вертолётами Нордбрандт.

Ей очень бы хотелось забрать груз непосредственно из космопорта. Они с Зачинщиком рассматривали такой вариант, и во многих отношениях он был привлекателен. Но главным препятствием была её неспособность забрать весь груз за один раз. Она не могла рисковать проводить своих людей столько раз туда-сюда сквозь службу безопасности порта. Разумеется, если кто-либо увидит их собравшимися здесь посреди ночи, это вызовет тревогу по всей планете. Но шансы на то, что здесь их вообще не заметят, были намного лучше, чем при столь многократном посещении общественного космопорта.

Её вертолёт летел практически в открытую, полагаясь на легальный код транспондера, пока не достиг Чёрной реки. Чёрная спускалась с Комажецских холмов и впадала в более крупную реку Лику, протекавшую через центр Карловаца. Чёрная была намного меньше Лику, но достаточно крупной, чтобы пробить в холмах глубокое ущелье. Пилот Нордбрандт резко отключил транспондер, нырнул в ущелье, и снизил скорость до пятидесяти километров в час. Ещё через двадцать три минуты он поднялся над ущельем, перевалил хребет и опустился по другую его сторону до высоты тридцать метров. Пролетев ещё двенадцать километров он совершил аккуратную посадку на оставшемся без ухода высохшем пшеничном поле. Ферма, которой принадлежало это пшеничное поле, осиротела, когда её владелец имел несчастье прогуливаться по Моллу в день взрыва Неманьи.

Горькая ирония обстоятельств того, как данное конкретное место оказалось возможно использовать в качестве посадочной площадки, не прошла мимо Нордбрандт. Она лично не имела ничего особенного против владельца фермы. Тот просто оказался не в то время не в том месте и стал мучеником дела независимости Корнати. А теперь его смерть принесла им вторую выгоду, отметила она, спрыгивая через пассажирскую дверь в высокую пшеницу.