Дэвид Вебер - Тень Саганами

— Разве только имеет место семейный разлад, — предположил Аикава. — Если Терехов в ссоре с остальными родственниками, — а судя по тому, что я знаю о ближайших родственниках титулованного крысёныша, я ни на миг не удивлюсь, если такой человек как Терехов терпеть их не может — возможно папочка-крыса чувствует себя лучше, убрав своего обожаемого сыночка с линии огня. Или, — пожал он плечами, — может быть, есть нечто особенное, связанное с "Непримиримым", чего я не успел выяснить… пока что. Понимаешь, одинаково вероятно как то, что титулованный крысёныш старается получить какую-нибудь выгоду, так и то, что он пытается избежать некоторых проблем.

— Наверное, — с сомнением ответила она, снова потянув свой сундучок за собой, двинувшись вдоль полосы указателя шаттлпорта. Аикава говорит дело, признала она. Но даже говоря это себе, она сознавала, что глубоко внутри продолжает ожидать неприятного сюрприза.

КСЕВ [3] Космическая Станция Её Величества "Гефест" всегда была переполнена, и особенно сейчас. После внезапного, катастрофического возобновления войны с Хевеном, крупнейшая верфь, принадлежащая Флоту, работала заметно больше, чем на сто процентов запланированной нагрузки. Разрушение спутниковых верфей Грендельсбейна — и всех недостроенных там боевых кораблей — привело к тому, что бурные темпы деятельности на "Гефесте" стали просто бешенными.

Перекрестки превратились в почти единую массу людей, со штатскими, нанятыми разнообразными подрядчиками, свалившимися на головы военного персонала приданого "Гефесту" или просто проходящего через него. Пробраться сквозь широкие главные артерии космической станции в темпе хоть отдаленно напоминающем спешку было просто невозможно.

Что, к сожалению, всё-таки не удерживало некоторых людей от попытки.

Один такой — крупный, откормленный и очевидно важный (по крайней мере, в его собственных глазах) штатский — постепенно пробивался сквозь давку человеческих тел, словно супердредноут сквозь эскадрилью ЛАКов старого образца. У него, может, и не было импеллерного клина супердредноута, но он использовал свои мускулистые плечи и локти как подходящую замену. Так как он был ста восьмидесяти восьми сантиметров ростом, большинство тех, кого не удерживали от ответных толчков хорошие манеры, устрашали его габариты и очевидная готовность топтать слабых смертных.

Во всяком случае, большинство из них.

Его подобное бульдозеру продвижение внезапно прекратилось, когда то, что он уверенно считал неудержимой силой наткнулось на то, что на самом деле было непреодолимой преградой. Надо сказать, это был мужчина в сине-серой форме, какой он раньше не видел. Очень высокий, на целую дюжину сантиметров выше его самого. И очень широкий, должно быть весивший по меньшей мере две сотни килограммов… ни одного из которых не приходилось на жир.

Штатский столкнулся с этой ста шестидесяти пяти сантиметровой грудью, и отлетел в сторону. Буквально. Очутился сидящим на заднице, с вышибленным духом, уставясь на великана, на которого он налетел, словно жучок на ветровое стекло. Спокойные карие глаза оглядели его со слабым интересом, словно интересуясь, не был ли он источником незначительного толчка, который привлек внимание их владельца.

Дородный молодой человек с разгневанным лицом уже было открыл рот, но затем резко захлопнул его, когда впервые по-настоящему рассмотрел человека, на которого налетел. Облеченный в форму гигант посмотрел на него, всё ещё мягко, затем осторожно обошел его, вежливо пропустил двух других пешеходов и продолжил свой путь, даже не обернувшись на него.

Изрядно потрясенный гражданский сидел ещё пару секунд, прежде чем нетвердо подняться на ноги и двинуться дальше… намного более осмотрительно. Он выискивал других великанов, и даже не заметил молодую, высокую, стройную девушку-младшего лейтенанта, следующую по пятам за первым великаном. Возможно потому, что, несмотря на высокий для женщины рост, её голова не доставала даже до массивного плеча спутника.

— Я заметила это, Матео, — тихо отметила лейтенант Абигайль Хернс, тщательно стараясь придать обвиняющий оттенок этим словам.

— Заметили что, миледи? — невинно осведомился Матео Гутиэррес.

— Ты намеренно изменил направление, чтобы врезаться в того… субъекта, — строго указала она.

— Как вы могли хотя бы предположить такое, миледи? — расстроено покачал головой Гутиэррес, с видом человека привыкшего, что его не понимают и оговаривают.