Сергей Михайлов - Крайняя война (СИ)

И только сейчас, улетев уже на миллионы парсеков от Барраха, Кротов понял скрытый смысл вмешательства Имперцев в его личные отношения. Здесь ко всему относились терпимо - хочешь ты таскать своего ребенка за собой по всем клоакам Империи - пожалуйста, свобода личности - прежде всего. Но это был его сын, сын самого Сергея Кротова, непонятного существа, то ли человека, то ли нет. Необъятное поле деятельности для исследований: можно наблюдать за объектом с самого рождения и даже до этого. Спецслужбы Империи просто таким способом оторвали Сергея от его сына, понимая, что он не даст проводить исследования на ребенке. "Какой же я идиот, - запоздало ругал себя он. - Вроде бы пожалел Шевезу и ребенка, но, похоже, сделал только хуже". Единственное, чем он себя успокаивал, была мысль о том, что исследователи побоятся проводить рискованные эксперименты, помня о том, что может натворить при неудачном исходе отец ребенка.

Кротов впервые летел на таком корабле: это был не военный транспортник, а настоящий гражданский звездолет, причем не обычный, а приписанный к личному флоту Императора. Привыкший уже к вечной нехватке пространства на военных кораблях, Кротов сначала терялся в широких с высокими дверями переходов коридорах. Лишь со временем он разобрался, что красивые, расписанные сложными орнаментами двери и стены не утратили своей главной задачи - перекрывать проходы при боевом столкновении и надежно отделять поврежденный отсек от остального пространства. Двери, как и переборки, были полуметровой толщины. "Словно в орбитальной крепости", - Кротов вспомнил ролик об этих исполинах, дежуривших в космосе на границах Империи.

Все помещения на этом корабле казались огромными и были заполнены совершенно не нужными в космосе вещами: картинами, среди которых были даже настоящие, такие как на Земле, написанные рукой человека; скульптурами, правда, про некоторые произведения Сергей лишь по подсказке стюарда понял, что это скульптуры; столиками и креслами, стоявшими в каждом углу коридора. Одно то, что утром на первый завтрак его осторожно разбудил стюард и вполголоса спросил, пойдет ли он завтракать в общий зал или завтрак подать в каюту, - одно это выбило его из колеи на полдня.

Ему, за последние годы привыкшему к тому, что прием пищи - это всегда массовое мероприятие, есть одному показалось каким-то анахронизмом и он бодро направился в общий зал. Однако на корабле больше никто так не думал - в кают-компании маялись бездельем только несколько официантов и распорядитель - ни один пассажир на завтрак не пришел. После этого Кротов по утрам тоже стал есть в каюте, лишь на обед выходя в общий зал.

Больше всего его поразило то, что делать было абсолютно нечего. Впервые с тех самых пор, как он пришил на гимнастерку погоны с большими буквами СА, у него появилось столько свободного времени. Пару дней Сергей просто отсыпался: вставал, ел и опять валился на кровать. В каюте была настоящая кровать, а не раскладная шконка, убирающаяся в стену. Еще пару дней он поубивал время, путешествуя по кораблю. Знакомых в этом летающем дворце у него не было. Глемас исчез в недрах медицинского флаера, и больше Сергей его не видел. По скудной информации, которую он смог выудить из сети корабля, гронца отправили на реабилитацию. "Похоже, серьезно он пострадал". Надежду познакомиться с кем-нибудь на этом корабле он оставил сразу - пассажиры все как один были высокого ранга и к ним Кротов даже не подходил, а люди из обслуживающего персонала были очень вежливы, но подчеркнуто отстранены. "Выдрессированы, - вздыхал Сергей. - Личный Императорский Флот".

На пятый день землянин решил, что больше так продолжаться не может и напросился на встречу с принцессой. Пару раз до этого он видел её в кают-компании на обеде, она лишь коротко кивала ему, но так и не сказала ни слова. Кротов не обижался, понимая, что одно дело, когда ты на войне и речь идет о жизни и смерти и совсем другое здесь, когда надо соблюдать тысячи условностей, навязанных этикетом. Знал бы землянин, что эти короткие кивки поднимали его в глазах окружающих на недосягаемую высоту: не каждый удостоится неформального приветствия от самой родственницы Императора.

Не зная, как нужно просить аудиенции, он просто сказал стюарду, расставлявшему на столе завтрак:

- Мне надо срочно увидеть принцессу Алгалу.

Стюард кинул на него быстрый взгляд, в котором мелькнуло удивление, и ответил:

- Хорошо. Хоть это вопрос и не ко мне, но я передам.