Дорохов Михаил - S-T-I-K-S. Быстрее судьбы [СИ]

Колеса с крупным протектором натужно месили грязь дороги. Крепкий, камуфляжной раскраски, IVECO [1] Примечание: IVECO (сокращение от Industrial Vehicles Corporation — корпорация автомобилей промышленного назначения) — итальянская автомобилестроительная компания. Так же, некоторые модификации используются полицейскими и военными ряда стран. с выключенными фарами шел довольно тихо — двигатель был отрегулирован должным образом. В Улье не принято ездить даже с ближним светом. Это могло помочь только в одном случае — если водитель захотел быстро и мучительно покончить жизнь самоубийством, собрав на свет всю зараженную живность в радиусе как минимум километра, будто мотыльков на яркий фонарь.

Впереди показался сигнал «маяка» — одинокий красный проблеск мигал во тьме, являясь ориентиром для путников. Спустя три минуты легкобронированный джип подкатил к воротам из армированной стали и остановился. Зажегся ближний свет, осветив на дверях намалеванную черной, кое-где соскобленной краской, надпись — «Опорник». Незамысловатое название для одного из самых крайних западных стабов на юге. В лобовое стекло автомобиля, усиленного по бокам шипастыми сетками, которые были приварены к торчащим по бокам дугам, ударил узкий луч прожектора с довольно высокой бетонной стены. Басовитый голос зычно и коротко произнес:

— Выходите!

Прошла пара секунд. Видно, в машине не очень обрадовались перспективе вылезать на ночной холод и быть под прицелом у возможной охраны. А вон и она — дула автоматов направлены прямо на джип сверху вниз. Дверцы внедорожника распахнулись одновременно, как по команде, и из него вышло трое людей. Четвертый — стрелок за турелью с крупнокалиберным пулеметом на крыше — просто поднял руки, убрав их с орудия.

На короткое время вспыхнула панель из четырех маленьких фар, похожих на те, которые устанавливают на крыши джипам. Света от них хватило, чтобы вырвать из темноты незваных гостей. Один из них, долговязый, со странными очками на голове, отдаленно напоминающими гоглы, заерзал на месте, чем спровоцировал движение ствола здоровенного пулемета на стене в свою сторону.

— Нервный?

— А ты ствол то убери, а то как-то не по-людски так стоять. Мало ли, вдруг у тебя был тик какой-нибудь в прошлой жизни — палец дрогнет, а потом разбирайся, кто прав, а кто виноват.

Со стены заметили:

— Прав буду я.

— Ты так уверен?

— Это Опорник. Тут действуют наши законы. Свои порядки ты оставил дома, раз сюда заявился.

Второй прибывший, ростом повыше остальных, сбитого телосложения, в кожаной куртке, наброшенной на разгрузку, которая топорщилась округлыми шлефками и магазинными карманами на груди, произнес:

— Мы к Джо. Он знает, зачем мы тут. Законы Опорника мне знакомы. Ты не убьешь безоружного у ворот. Открывай.

Короткая заминка, и со стены уже послышался другой голос — более тихий и сиплый, но силы в нем чувствовалось куда больше, чем в голосах остальной охраны:

— Алмаз? Какими судьбами?

Только что говоривший тип из машины, видимо, предводитель всей компании, перевел взгляд сощуренных от бьющего в них света глаз на звук голоса:

— Я. У меня дело к бармену, если он, конечно, не оставил протирать свои стаканы и не загнулся за последние два дня с тех пор, как мы с ним говорили по радиосвязи.

— Не загнулся. Жив здоров. Видно, безмерно обрадовался тебе и надраивает стекло сильнее, предвкушая праздник и безудержное веселье.

— Я почти завязал. Разве что живчик и, иногда, обычного пойла немного для бодрости.

— О как! А я помню тебя как двуногое предприятие по утилизации спиртного после каждой ходки.

— Мы тут долго будем языками чесать? Открывай.

— Открываю, открываю. Совсем ты испортился. Угрюмый стал. Оружием не светите. Впрочем, ты и сам все знаешь. Филин! Открывай. Я знаю этого. Он тут полгода сидел, прежде чем дальше в центр податься.

Монолитные створки с еле слышным скрипом медленно начали раздвигаться по направлению к джипу, разводимые двумя бойцами в легких бронежилетах и с винтовками за спиной. Оба «швейцара» пыхтели от натуги, толкая тяжеленные металлические прямоугольники, которые нехотя поворачивались на петлях, будто не особо желали впускать ночных посетителей. Вся четверка загрузилась обратно. Рослый наемник, по уже озвученной кличке Алмаз, забрался на удобное, обитое вельветовой тканью, сидение и небрежно бросил через плечо пулеметчику: