Дорохов Михаил - S-T-I-K-S. Быстрее судьбы [СИ]

Последние слова были сказаны, когда Монах заводил двигатель бронированного джипа. Лошадиные силы под капотом дали ему хорошо вздрогнуть и машина сорвалась с места. По боковой дверце со стороны Якута простучали пули, заставив новичка на мгновение зажмуриться.

Перед капотом промелькнуло удивленное лицо офицера внешников, тут же сменившееся разъяренной гримасой. Монах вырулил на проходную. Её ворота были снесены напрочь. Неужто кто-то вырвался быстрее них. Рейдер не заметил — сколько грузовиков оставалось на парковке, когда они побежали к джипу.

Боевая машина выскочила на шоссе и стала разгоняться, унося обоих товарищей и перепуганного внешника дальше от адской мясобойни муров. Якут сидел вполоборота, наставив пистолет на притихшего пленного.

Именно поэтому он и заметил хвост первым:

— Монах, у нас проблема!

— Какая?

— По нашу душу катит танк…

Действительно, колесный танк несся по дороге за нашими героями на полной скорости, выжимая на форсаже двигателя всю его мощность. Монах бросил взгляд в зеркало заднего вида и констатировал факт:

— Если попадет в нас, то разнесет к чертям. Сто пятый калибр эта банка не выдержит.

Якут зло посмотрел на внешника и буркнул угрюмо:

— Значит, сделаем так, чтобы не стрелял… эй, друг, давай-ка иди сюда!

Якут вылез в широкий пролет между сидениями и, не сводя прицела пистолета с пленника, взял его за шиворот:

— Вставай, вставай!

— Что ви хотитье? — ломаный голос испуганного связиста сорвался на крик.

— Успокойся, поднимайся.

Якут подтянул пленника к себе на подножку-платформу пулеметчика и высунулся в люк на крыше, замахав пистолетом. В этот же момент в джипе ожила рация. Грубый голос заговорил на мягком, немного булькающем языке.

Монах нахмурился:

— Французский что ли? Ей ты! Что они говорят?

Долговязый связист пролепетал жалобным голосом:

— Приказывать Вам стать на место.

Якут вернул на место пленника, и проговорил, отирая вспотевший от волнения лоб:

— Приказывают остановиться… Это нам не годится.

Монах обернулся на заднее сидение и ответил напарнику:

— Отъедем и остановимся.

— Чего? — Якут, похоже, был в шоке от услышанного.

— Я говорю — отъедем и остановимся, только проверь сначала футляр вон тот, — рейдер указал на длинный черный ящик.

Новичок, чертыхаясь от резких поворотов Монаха, сел рядом с внешником и начал возиться с защелками футляра. Якут поднял крышку и присвистнул:

— Монах, тут гранатомет, но я, если честно, впервые такой вижу. Не знаю как пользоваться. Огромная дура!

— Спроси у него — он знает как?

— Сейчас.

Якут повернулся к пленнику и закричал, стараясь перекрыть звук ревущего мотора?

— Ты! Знаешь, как пользоваться этой штукой?

Монах посмотрел в зеркало заднего вида — связист закивал согласно головой. Отлично, значит там, откуда был паренек — есть нормальные программы обучения для вояк. А нормальный солдат должен уметь стрелять из как можно большего количества видов оружия. Только вот моральной подготовки этому внешнику явно не хватало.

Джип отъехал уже довольно далеко от стаба муров. Монах уже не знал — куда конкретно он несется по ночной дороге. Тут ненароком можно и на тварей крупных нарваться. А что, если он сейчас несется к Зотову? Не хотелось бы попадать в село, кишащее руберами на простом военном джипе.

Вот и поворот, еще один.

Глубоко вздохнув, проводник свернул. Машину немного занесло. Проехав еще полкилометра на полной скорости, Монах затормозил. Колесный танк остановился на приличном расстоянии от джипа и замер.

Рация снова ожила. Все тот же голос что-то злобно отчеканил на иностранном языке. Якут вопросительно посмотрел на пленного и махнул стволом пистолета в сторону динамика, откуда доносились звуки.

— Дают минута. Вам.

Монах прикусил немного нижнюю губу и глухо проговорил:

— Ну, минуту, так минуту…

Якут хорошо уже знал этот тон. Сейчас переходить дорогу напарнику лучше не следовало. Тот, тем временем, слез с сидения водителя и взгромоздился на приступке пулеметчика.

Проводник поднял хитроумную трубу и заглянул внутрь, после чего посмотрел на внешника:

— Ракета есть?

Тот лишь кивнул головой.

— Будешь стрелять!

На лице пленного отобразился ужас. А на лице Якута — удивление. Он многозначительно посмотрел на Монаха, давая понять, что не исключает возможность того, что внешник откажется палить по своим. Тот и вправду, на мгновение посерьезнел и замотал головой: