Дорохов Михаил - S-T-I-K-S. Быстрее судьбы [СИ]

Солнце совсем расплылось на черные низкие, будто нарисованные, облака. От этого у Якута даже мурашки поползли по спине.

Когда уже стемнело, бронетранспортер заехал на раздолбанную улицу маленького села. То, что это стабильный кластер, было видно сразу. Некоторые дома заросли почти до крыши. Огороды были полны бурьяна, а дорога, избитая постоянными размывами, представляла собой рваное полотно, полуразрушенное и поросшее пробивающейся сквозь трещины зеленью.

Монах повел бронетранспортер медленнее, тщательно высматривая в темноте дорогу. Он свернул дважды и остановился около одноэтажного, но широкого дома с какой-то большой доской над крыльцом. Заглушил двигатель и произнес:

— Вылезаем. Только осторожно. Смотри в оба. Бывает, и на таких заброшенных стабах бегают твари. Особенно, если рядом часто перезагружаются другие.

Якут открыл десантный люк и, осмотревшись, вышел наружу, крепко сжимая рукоять и цевье автомата. Следом вылез и напарник. Оба постояли, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, и слушая вечерние звуки.

Монах подошел к висящему на штыре бездыханному лотерейщику и толкнул его прикладом:

— Скопытился. Неплохо его так рубер приложил. Да и крови он до этого много потерял. Давай-ка помоги.

Мехвод начал забираться на броню, поманив за собою новичка.

Лотерейщик зацепился рукой, пронзенной штырем опоры дополнительной фары. Так и болтался всю дорогу, опустив другую конечность вниз. Со стороны казалось, будто он застыл в прыжке, желая достать что-то с крыши бронетранспортера.

С огромной натугой оба рейдера смогли снять его руку, подтянув тело повыше. Туша плюхнулась рядом с колесом «бэтэра». Монах достал нож и перевернул матерого мутанта на живот. На затылке была хорошо видна выемка спорового мешка. Поддев её по краю лезвием, проводник начал аккуратно вскрывать верхний слой, пока Якут стоял на шухере. Тем не менее, новичок иногда из любопытства посматривал на действия напарника. Тот же начал раскрывать аккуратно нарезанные дольками края спорового мешка.

Лысый рейдер не удержался от колкости:

— Я как-то передачу смотрел, там учили гранат так чистить. Ты часом не кулинар?

— Нет. Но вот жрать это нам придется. А, точнее, тебе.

— В смысле? Я уже отвар пил твой. Еще что-то надо?

— Это не отвар. И вообще, помимо споранов, есть еще и другие потроха. Нам в каком-то смысле повезло. Тут есть одна горошина. Наш «пассажир» уже готовился в топтуна превратиться. И целых три спорана. Немного, но хватит, чтобы сегодня не скопытиться. Хотя, кто его знает, какие у тебя потребности, может, ты его должен хлебать, как заведенный. Тут дозы у каждого индивидуальные.

— Ты мне горошину хочешь скормить? Зачем?

— Не скормить, а так же с раствором пить будешь. У тебя скоро проснется дар Улья. Надо бы подогнать его, да и развивать. А у меня, сколько бы не употреблял, все по нулям. Так что, в этой ситуации, считаю, что тебе он нужнее.

Якут принял из рук напарника желтоватую горошинку, похожую на спрессованный залежалый сахар. Напарник махнул рукой:

— Давай за мной. В магазине переночуем.

Новичок спрятал горошину в нагрудный карман и поднял голову. Действительно, то, что сначала ему показалось в сумерках просто доской, была вывеской с выцветшей и почти стертой временем надписью: «магазин». Он двинулся следом за Монахом, который уже аккуратно открывал входную дверь.

Столько пыли Якут никогда не видел. Главное — не топотать и не поднимать её зазря, иначе придется дышать такой взвесью, что и мертвяк не позавидует.

В одном из подсобных помещений, которое не имело окон, Монах наконец-то решился зажечь небольшой фонарик. Установив его на столе, он стал открывать свой рюкзак, выставляя на стол банки, которые запасливо прихватил с собой Якут. Следом пошла и большая фляга, вид которой обрадовал новичка.

— О! Надо расслабиться.

— Это для живчика. Сейчас тушенку прикончим, затем надо будет запас сделать на завтрашний переход. Иначе мы не доберемся и до середины Мертвого коридора.

Якут недовольно вскрыл банку тушенки и жадно принялся выуживать холодные куски мяса. Не лучший вариант, но за неимением другой еды и эта сгодится. Монах быстрее расправился со своей порцией и начал колдовать что-то в старой банке, найденной здесь же в кладовке и избавленной от толстенного слоя пыли. Споран он поместил прямо в водку, которую вылил из большой фляги.

Затем отсчитал части, шевеля губами, риторически беседуя сам с собой: