Рейнольд Май - Дело Альбатроса

Харальд так же стоически ответил на её взгляд. Ему на ум также пришла эта мысль, но он постеснялся её высказать, чтобы поддержать моральное состояние группы – рассуждение, до которого его коллега, похоже, не додумалась. Он собрался пояснить ей это, но Масако Шлютер нашла лучшие слова:

– Даже если подобное произойдет – это ещё не повод вешать нос. В конце концов, мы – не солдаты, привязанные к своим жестянкам. С каких это пор разведке понадобились боевые мехи, чтобы получить то, что им нужно?

– Поосторожнее… Сейчас встанет на место, – Антонелла Зонненшайн аккуратно направляла висящий на механическом манипуляторе активатор в отверстие на ладони боевого меха. Из-за особой конструкции «Шэдоу Хока» эта деталь была необычно тяжела и неудобна, так что её монтаж требовал особой прилежности. Наверное, именно поэтому техи того подразделения, которое предоставило в их распоряжение этот мех, решили не мучиться с ремонтом и попросту прислали запасную деталь отдельно. При этой мысли Антонелла с отвращением скривила рот. Как обычно, грязная работа доставалась ей.

– Стоп! – манипулятор с громким скрипом остановился. Она заблокировала управление, вытащила руки из магнитных перчаток и осторожно скользнула вдоль активатора во внутрен ности меха, чтобы закрепить соединения. Как минимум, это получалось в условиях невесо мости легче, чем при гравитации, даже если передвижение столь массивной детали все равно требовало технической поддержки. Невесомость хотя и делало вес активатора равным нулю, но его масса никуда не исчезла. Приведя деталь в движение, остановить ее можно было только, приложив усилие не меньшее, чем на поверхности планеты – с дополнительными осложнени ями, так как можно было потерять устойчивость.

Антонелла включила укрепленную на лбу лампу и стала протискиваться с вытянутыми руками в тесную шахту. В обычном случае ей пришлось бы для этой работы размонтировать часть руки меха, но благодаря невесомости и своей худощавой фигуре на этот раз у нее получалось и так. Тем не менее, работа эта была совсем не проста и ей потребовалось несколько минут, пока она не установила и не зафиксировала все передние зажимы. Она встряхнула головой, чтобы дать отдохнуть затекшей шее, и немедленно об этом пожалела: её движение заставило капли пота сорваться со лба и они поплыли в воздухе. С мрачной уверенностью она поняла, что некоторые из них обязательно приземлятся ей в глаза.

С ремонтных лесов она услышала шаги и решила, что это один из техов поднялся на платформу, чтобы взглянуть, как она продвигается в своей работе.

– Мне бы не помешала вторая отвертка, – крикнула она.

Ответом ей было металлическое звяканье, после чего глубокий мужской голос констатировал:

– Прошу прощения, но я не могу её найти. Может, обойдётесь? – это не был голос, который она ожидала услышать.

Упираясь руками в стены шахты, девушка выбралась назад. Рядом с инструментальной сетью стоял агент Краузе и глядел на нее. Как и все на борту, он носил полевую форму ЛВС, весьма выгодно подчеркивающую его мускулистую фигуру – она не без удовольствия это признала.

– Извините, я думала, вы – Родерик. Куда он подевался? – Антонелла оглянулась.

– Ваш тех? Я видел, как он отправился к «Фениксу» Масако. Какие-то проблемы с сенсорами.

Она раздраженно дернула щекой.

– Да, её сенсорная панель просыпается через полчаса после всего остального. Что-то там с электрообеспечением. Или с бортовым компьютером. С этим она ещё не справилась, – поясни ла она. – Но вообще-то, сегодня он был приписан к «Мадам Медузе». Типичный мужик: стоит на секунду упустить его из виду, он тут же вприпрыжку поскачет за первой же хорошенькой задницей, вместо того, чтобы работать.

Краузе склонил голову и поднял бровь, но Антонелла и не подумала извиняться. Если он желал обидеться – пожалуйста. Так или иначе, она включала его в понятие «типичного мужика», пока он не соизволит доказать обратное.

Что вы на меня так смотрите?

Да нет, ничего, – Харальд улыбнулся, – но если он и в самом деле рассчитывает на благо склонность агента Шлютер, его ждет большое разочарование. Она лесбиянка.

На этот раз поднялись уже брови Антонеллы. Мысль о том, как её неверный тех увивается вокруг коллеги-лесбиянки, привела её в хорошее настроение.