Стас Устенко: Наблюдатель

– Итак, начнем с простого, – Марина подняла на меня свои рыбьи глаза, и я с удивлением обнаружил, что несмотря на свои двадцать-двадцать пять лет и довольно приятную, за исключением этих самых глаз, внешность, она не пользуется косметикой. – Вы сможете описать нападавшего?

– Уважаемая, все, что мне самому пришло на ум по этому делу, я высказал вчера господину Сергееву. Давайте сейчас не будем терять время и сосредоточимся на других вопросах: повторяться, тем более за свои деньги, мне совсем не хочется, – с последним реверансом я, похоже, переборщил.

– Извиняюсь, мне, так бывает, не передали стенограмму. Сейчас, – она открыла ноутбук. – Пару минут… Но, может, у вас есть что-то, что пришло на ум за ночь?

– Да, есть. Я забыл упомянуть доктора Лазаревского, у которого был месяц назад. Этот экстрасенс или психотерапевт начал лечить меня от постоянной головной боли. Собственно, никакого лечения и не было – он взял пять тысяч рублей и сообщил мне пару странных фактов. Вернее не фактов, тьфу, ерунду какую-то…

– Каких же?

– Сначала он сказал, что Земля – плоская, а не круглая, потом – что свиньи произошли от людей, ну и, наконец, он попросил меня включить телевизор двадцать первого июля в 22:00.

– Вы включили?

– A вы – нет? Про лунную трещину сейчас все знают. Другой вопрос, откуда он мог это разведать месяц назад. «Роскосмос», вон, говорит о полнейшей неожиданности. А Макс, мой друг, считает, что Лазаревский имел в виду не Луну, а вчерашнее нападение на меня. Знаете что? Давайте проедемся к нему с телохранителем? Сами вы доктора не расколете при всем своем профессионализме. Гхм, достаточно его увидеть, чтобы понять – плевал он на все, что его не касается. С другой стороны, дверь в квартиру Лазаревского всегда открыта – я побеседую, а вы на лестнице постоите да все запишите. Ну а по дороге расскажете мне, что еще спрашивать – в смысле, какие вопросы от вас задавать…

– Лазаревский, Лазаревский, – Марина уткнулась в экран и довольно быстро ответила: – Да, едем, спасибо за хороший план.

– A вопросы?

– Какие вопросы?

– Мадам, вы что курили? О чем мне его спрашивать, помимо того, откуда он про трещину узнал?!

– А, ну спросите про нападение… Борис! Поехали!

– Здравствуй, здравствуй, мой мальчик! – Лазаревский обнял меня так, что затрещали кости. Его глаза горели, и доктор был явно в игривом настроении. – Поскольку вы пришли втроем, то попрошу пятнадцать тысяч рублей, уж извините.

– Откуда…

– Да пусть себе стоят на лестнице. Девушка, девушка, вы денежки-то занесите и можете слушать сколько захочется, – он хохотнул. – Ну что, посмотрел телевизор?

– Хорошо, давайте сразу к делу, – я пришел в себя. – У меня два вопроса. Первый – на меня вчера в подъезде напал киллер с ножом. Кто это был, и зачем ему это понадобилось? Второй – откуда вы узнали про лунную трещину?

– Забей! – Лазаревский засмеялся. – Ты не за этим пришел. У тебя пустота в груди, тут, – он хлопнул себя по огромным мышцам. – И ты хочешь узнать, что с ней делать. Это и есть твой третий, самый важный вопрос. Я могу дать тебе ответ, но пустоту нельзя заполнить пустотой. Тебе придется работать над тем, что положить внутрь, понимаешь?

– Послушайте, я беспокоюсь из-за нападения. Раз уж вы все знаете, эти люди со мной – они из детективного агентства и…

– Услуга за услугу! Про деньги не думай, они тут ни при чем. Ты вспоминаешь пару событий из своего детства и рассказываешь о них мне. Я отвечаю на твои вопросы. Идет?

– По-другому никак?

– A ты куда-то торопишься? В кино? Или книжку читать будешь?

Я вздохнул. Хорошо, примем его правила игры.

– Какие события мне надо вспомнить?

– Начнем с простого. Самое мерзкое событие, которое произошло с тобой лет до десяти. Настолько мерзкое, что тебе хочется вымыться при его воспоминании, отряхнуться, что холодок скользит по спине и тебя передергивает…

– Иду по проселочной дороге, по ней ползет многоножка, она огромная, нереально большая – я даже не знаю, откуда такая могла взяться в средней полосе. Любопытство пересиливает, я беру прутик, осторожно переворачиваю насекомое на спину и вижу волны этих копошащихся ног, блин, она сантиметров двадцать длиной была! Бегу прочь, тошнота подкатывает к горлу…

– Это фигня какая-то, сороконожки он испугался. Чернобыльская, наверное. В штаны не надул? Ну и ладно. Лезь глубже.

– Дохлая собака…

– Я сказал глубже! – он гаркнул так, что зазвенели стекла.