Стас Устенко - Наблюдатель

«Сто семьдесят три» – …а вот тут я понял – хватит.

И опрометью бросился обратно.

– Рубильники! Выключите рубильники! Должен быть другой план!

– Конечно, сейчас, – Максим взял меня сзади за плечи. Вдруг я ощутил несильный укол в шею. – Ну вот и все, не волнуйся.

На пол упал миниатюрный металлический шприц.

– Как… – по телу разлилась приятная прохлада, я понял, что сопротивляться совсем нет желания. Только сейчас я увидел, что Сергей лежал мешком под панелями управления.

– Понимаешь, ты теперь у нас звезда с огромным состоянием. А я кто? Нищий, который будет до пенсии пахать на дядю и бояться его косого взгляда, – Максим действительно походил сейчас на демонического Декстера из одноименного сериала, с той лишь разницей, что Декстер нормальных парней обычно не убивал. Ну если только по ошибке. – Предложили мне полмиллиона, не смог устоять, и что…

– Когда они с тобой договорились? – я все еще пытался продолжить диалог, хотя язык начал заплетаться.

– За день до нашего путешествия.

– За день? А кто меня в «Марс-8» привел? Блин, как я мог таким тупым оказаться – подозревал Марину с Борисом, а про тебя совсем забыл.

– Ну добро, пораньше, конечно…

– Погоди, но в чем смысл? Хорошо, по обычному метро тащить человека, конечно, несподручно. Но когда мы прибыли на станцию-то, почему вам втроем просто не взять меня и не засунуть в сферу? Зачем этот балаган с голодовкой?

– Я не знаю. Сначала, вроде как, они без тебя этот Центр не могли найти. Только с твоим присутствием в группе… А внутри тоже какие-то сложности – короче, велено было сделать все, чтобы ты сюда сам залез. И, только если не получится, затащить силой.

– Макс, я тебя триста лет знаю, я тебя с девушками знакомил, я тебя пьяного домой таскал!

– Ты прав. Это непросто, но… Если дать человеку пистолет и попросить его убить за такие деньги – кто устоит? Здесь дело не в тебе… – Максим отвел глаза.

– Ай, брось. Не строй из себя красну девицу. Сука ты, Максим.

– Хорошо, – согласился он. – Сейчас я тебя дотащу до сферы, не сопротивляйся, пожалуйста.

«Восемьдесят восемь… Восемьдесят семь… Восемьдесят шесть…» – размеренно повторил голос.

– Погоди. У меня в рюкзаке пакетик сока остался – на самый черный день приберег. Дай хоть горло промочу напоследок – не волнуйся, не волнуйся, тебе тоже оставлю, – я потянулся к сумке.

Максим был на диких нервах, но подвоха в этом движении не заметил – хотя, объяснение было шито белыми нитками. Будь в рюкзаке сок, уж точно я бы его выпил до пути к сфере. Но, видно, предатель полностью уверился в моей невменяемости и расслабленности. Я очень медленно перекатился на бок, открыл рюкзак, нащупал оружие. Только бы получилось, только бы получилось… Руки слушались плохо, возникло ощущение, что они налиты свинцом. Я вынул пистолет и несколько раз, почти не целясь, нажал на курок. Одна из отработанных лампочек упала мне за шиворот и здорово обожгла шею.

Максим остановился и потрогал рубашку с появившимися аккуратными черными дырочками на плечах. По его телу прошла дрожь, потом он на мгновение замер.

– Откуда?!

– Ты что-нибудь хочешь еще сказать? – понимая, что скоро потеряю сознание, выдавил я.

– Нет. На самом деле, по-любому я правильно поступил. Не тешь себя иллюзиями, окажись ты на моем месте… – и он двинулся на меня.

Я снова нажал на спуск, потом еще и еще.

Очнулся я от хлопка запущенной сферы. Тело почти не слушалось и все ломило от жуткой, изнуряющей жажды. Организм буквально разрывало на части – я был готов вцепиться себе в руку и напиться кровью. Мы еще до всех этих страшных событий оказались в крайней стадии обезвоживания, а наркотик, который мне вкололи, явно усугубил ситуацию.

Кстати… Это натолкнуло меня на мысль. В детстве я читал много восточных сказок. Так вот, в одном сборнике казахских преданий рассказывалась история про потерявшегося в степях пастуха на осле. Через три дня пути он понял, что не дотянет, зарезал бедное животное, напился кровью – и дошел до деревни. Я понял, что варианта осталось два – либо умереть на этом бетонном полу и приговорить еще и Сергея, либо превратиться в каннибала. Я подумал. Умирать не хотелось, и было упорное ощущение, что выход есть. Я подумал еще раз. И еще. Потом ценой невероятных усилий дополз до трупа Максима, еще совсем теплого, достал перочинный нож и, долго не размышляя, полоснул лезвием по горлу. На пол хлынул поток черной крови. Я прильнул к разрезу губами и долго пил эту отвратительную соленую жидкость. Судя по всему, выхлебал литра полтора, не меньше, потом отполз назад и провалился в мутную полудрему.