Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

— Зачем вы снова сюда пришли? — спросила аггрианка.

— А зачем вы нас ждали? — немедленно ответил Левашов. — Записочки писали. Сами бутылку в море бросили или капитан Немо за вас?

— Мы знали, что вы обязательно вернетесь, — примирительно ответил Лихарев. — Вы обещали. Но никто не ожидал, что вдруг совпадет… что начнется — такое…

— Ты нам писал, когда «такое» уже началось, — возразил Шульгин. — И у меня есть сильные подозрения, что твой аналог в тридцать восьмом ручку к этому приложил.

— Когда? — Лихарев явно не играл, он был откровенно удивлен.

— Будет случай — расскажу. Не я придумал все ваши «альтернативки».

— Зачем вы сегодня устроили бойню на Станции? — вмешалась Дайяна. — Мы изо всех сил старались не допустить ничего подобного…

— Чемберлен, Мюнхенское соглашение и так далее, — со всей доступной иронией ответил я. — Умиротворение агрессора. Не нужно лицемерить, мадам! Это неприятное твое качество я отметил при самой первой встрече. С вашими силами вы свободно могли пресечь агрессию в первый же час! Мы втроем навешали им от души, долго будут красными соплями отхаркиваться. А вы со всеми оборонительно-наступательными способностями сбежали в этот райский уголок. Да растерли бы их, как дерьмо сапогом, и вся забава… Бронеходы, флигеры, еще что-нибудь. Девочек своих в бой ввели! Хорошие ведь девочки, тренированные…

Я прихватил рукой за талию ближайшую, только что поставившую перед нами очередной, пыхающий паром кофейник. Она удивительно походила на встреченную мной в Гватемала-Сити кинооператоршу из малоизвестной миланской компании. Северные итальянки иногда бывают чрезвычайно хороши. Не то что всякие сицилианки, калабрийки и даже неаполитанки.

Правда, та Франческа (или — Франциска), подзабыл уже, была лет двадцати шести-семи, этой — от силы девятнадцать. На вид. Сколько на самом деле — не нам судить.

— Тебя как зовут? — спросил.

Девушка не то чтобы испуганным, но вопрошающе-настороженным взглядом обратилась к Дайяне. Я, внимательно наблюдавший, уловил чуть заметное движение ресниц «хозяйки». Мэм-саиб, если учитывать ее наряд.

— Анастасия, — ответила красотка.

«Уж не на роль будущей наследницы престола ее прочили?» — мельком подумал я. Почему и нет?

— Из пулемета стрелять умеешь?

— Умею, — приятным, в меру низковатым голосом ответила девушка.

Я убрал руку с плавного закругления бедра. Сквозь ткань юбки отчетливо прощупывались застежки и прочие элементы нижнего белья. Ну, совершенно как на танцах двадцать лет назад. Ради этого на них и ходили. Сволочь ты, старая бандерша, беззлобно подумал я, опять поворачиваясь к Дайяне.

— Видишь — умеет. И бронеходы водить наверняка умеет. У вас таких не меньше сотни наберется, я правильно считаю?

— Даже несколько больше…

— Ну вот, а мы — втроем…

— Я должна была прежде всего спасти Базу и своих воспитанниц. Вы убили… — Она замялась, не зная, как понятным образом обозначить пришельцев.

— Кванги называют их ахамбовомбе, мы — для простоты — монстрами. Они начали первые. Дальше…

— Нам хватило и вашего вторжения. Больше не надо. Этих… может нахлынуть тысяча, много тысяч. А ты видел, какие еще исполнительные механизмы у них имеются?

— Видел, мадам, видел. В том числе и такое, что вам никогда не захочется увидеть, при всей вашей искушенности…

«И почувствовать», — добавил я про себя, изнывая от необходимости сохранять позу и кураж. Тоска сжимала сердце и пыталась свести судорогой лицевые мышцы. Сейчас совершенно к месту было завести пластинку с записью «Танго смерти» («Маленький цветок» в советском издании). Саундтрек к фильму пятидесятых годов. Под эту музыку герой фильма пьет коньяк и танцует в баре с девушкой, получив телеграмму, что в больнице далекого города умирает его мать. Сделать ничего нельзя. Поездом ехать трое суток, а самолеты туда не летают. Осталось клин клином вышибать.

Глазами я показал Дайяне, что неплохо бы выйти, вдохнуть холодного воздуха. На лоджию или дальше. Эта «генеральша» с первой встречи вызывала у меня, кроме настороженности и чувства постоянной опасности, определенный личный интерес. Согласен, слегка извращенный. В сравнении с весьма одаренными в этом отношении Ириной и Сильвией даже в ней имелся едва ли не запредельный эротический заряд. На меня он не подействовал раньше, когда она его включила, сейчас — тем более, но ощущать я его ощущал. Как электрик — напряжение в кабеле, с которым работает.