Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

Укрыться в Замке и отсюда спокойно понаблюдать за развитием событий, одновременно продолжая всеми доступными способами изучение дуггурской цивилизации, выразили желание лишь трое — Сильвия, Ростокин, Алла. В принципе их мотивация тоже вполне прозрачна. Игорю с его подругой нет никаких резонов проваливатьс я еще глубже в засасывающую топь времени. Они и так слишком далеко ушли от дома. Как журналиста и, скажем деликатно, эмиссара своей реальности и ее криптократов, Ростокина не может не привлекать возможность ближе познакомиться с Антоном, сутью и устройством Замка, да и собрать эксклюзивную информацию о дуггурах. Хоть для серии статей, хоть для книги, а заодно и для блага Отечества, которое для него таковым и оставалось.

Членство в Братстве никак не отменяло лояльности собственным Родинам, скорее это даже приветствовалось. Тем более «настоящая» только у них с Аллой и осталась. В том смысле, что осталась неизменной и, с их точки зрения, подлинной, невзирая на то, что мы обзывали ее «химерой».

Что же касается Сильвии… Тут сложнее, конечно. Скорее всего, ей захотелось покоя и независимости. Перспектива тайной или явной войны с очередными порождениями неизвестно чего ее явно не прельщала. По понятным причинам. Присоединяться к большинству, где по-любому придется оставаться на вторых ролях, — тоже. А вот в третьем варианте она получала все, чего могла желать.

Оставаясь в Замке в качестве нашего представителя, она вновь уравнивалась в правах и должности с Антоном. Получала полную свободу рук именно в той области, к которой была лучше всего приспособлена, рассчитывая при этом, что Ростокин с Аллой, хотят они этого или нет, окажутся «ступенькой ниже» в заново складывающейся иерархии. Ну и не могу утверждать наверняка, но предполагаю, что при самом неблагоприятном развитии событий она рассчитывает вместе с Ростокиными сбежать в две тысячи пятьдесят шестой год, где и натурализоваться. Из Замка это будет сделать проще, чем из любого другого места.

Если это и так, осуждать ее я не имею ни права, ни оснований. Принципы братьев-основоположников на нее не распространяются.

Кресла в этом зале-баре были снабжены колесиками, и, почти не привлекая ничьего внимания, мы втроем переместились на самую периферию зала, окружили столик, ближайший к задней входной двери. Щелчком пальцев Сашка привлек внимание лакея и без слов объяснил, что нам требуется.

— Слушай, давно мы такой бучи не устраивали, — от всей души улыбаясь, сказал Олег.

— Пожалуй, что и никогда, — согласился я. — Непосредственная демократия в действии. Шестнадцать человек впервые получили возможность высказать свое мнение, не находясь в цейтноте, вне непосредственной опасности и не рискуя своим «шифгретором», так, кажется, называется общественный статус + дворянская честь + шляхетский гонор в романе Ле Гуин [66] См. роман «Левая рука тьмы». .

— Это точно, — подтвердил Сашка. — Смотрю, и душа радуется. Новгородское вече «а натюрель». Пусть выговорятся, до донышка, а потом станем итоги подводить…

— Слушай, не надо, — вдруг сказал Олег, поднимая полный бокал хереса и взглядом предлагая присоединиться. — Как хочешь, а меня такой вот расклад полностью устраивает. Ты, Андрей, возьми сейчас слово и скажи — так решили, так пусть и будет. Оно ведь и в самом деле…

— О! — поднял палец левой руки Шульгин, правой опрокидывая бокал. — Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. Мы одновременно перекрываем весь спектр проблемы, при этом каждый получает возможность действовать исключительно по собственному разумению. Раньше у нас обязательно кто-то был чем-то недоволен, сознательно или подсознательно. Собой, нами, судьбой, Игроками… А теперь — свобода, и никто из обиженных не уйдет…

— Живым, — для полноты юмора добавил я.

Поднявшись к нам по ступеням амфитеатра, пока внизу еще продолжались споры и громогласные филиппики [67] Азартные, зачастую обличительные речи ораторов против кого-то или чего-то (древнегреч.) . , Ирина с подчеркнутой деликатностью спросила, не помешает ли.

— Ты — да помешаешь? — галантно ответил Левашов. Рядом с Ириной он всегда чувствовал себя комфортно, даже когда остыли его юношеские к ней чувства.

— Довольны?

— Более чем. Честно, мы готовились к несколько другому, а сейчас получается даже лучше, — ответил я. — На самом деле чтобы мы делали там, куда собрались, со всей этой командой? На Валгалле было вдвое меньше, и то…