Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля

Вскоре я прошел место, где высаживал Сифыча. Совсем стемнело. Ни одичавших собак, ни кабанов по дороге я так и не повстречал, и наконец-то вышел к покосившемуся указателю Дитятки.

Деревня была не в лучшем состоянии. Стоит ли говорить, что освещения не было. Я шел по центральной и единственной здесь улице. Брошенные людьми дома выглядели сиротливо. Некоторые покосились, некоторые сгорели, но встречались и приличные, даже со шторами на окнах. Вместо заборов стояли непролазные заросли из кустов, бурьяна и еще не пойми чего. Дорога шла прямо через деревню, и в конце ее горел свет. Прямо как в песне — свет в конце тоннеля. Я ускорил шаг. Там, в конце деревни и находился, по-видимому, блокпост.

Блокпостом это было назвать затруднительно. Скорее блокпостище. Когда я подошел ближе, ночная тьма рассеялась под электрическим светом многочисленных прожекторов установленных на нем. Блокпост, как оказалось, это не та жалкая пародия из строительных плит, которую мы проезжали с Сифычем, а целое двухэтажное здание, на крыше которого было установлено четыре огромных прожектора заменявших, по-видимому, здесь солнце в ночное время суток. Здание стояло по правую сторону дороги, на противоположной части стояло два БТРа с крупнокалиберными пулеметами на башнях, военный ЗИЛ и БМВ х-7. Не плохо же они здесь живут, думал я, глядя на сильно заляпанный грязью, но все же новый внедорожник. За внедорожником были сложены строительные плиты, образуя стену высотой в три метра. Дорога упиралась в шлагбаум, по обе стороны которого находились два дзота, а за ним виднелись конструкции из железнодорожных рельс, на подобии противотанковых ежей, плотно укутанных колючей проволокой. В обе стороны от шлагбаума тянулись четыре полосы высоковольтного заграждения с соответствующими знаками о напряжении, и минах? Они что еще и заминировали?

Заграждение делилось на три коридора. Внешний и внутренний коридоры были вспаханы, как на границе, и через определенное расстояние виднелись таблички о минах. А средний, по-видимому, служил дорогой для патрульной машины, о чем свидетельствовали две глубокие колеи. Только вот колеи были, какие-то несвойственно огромные. Они что на БТРах здесь патрулируют? Завершали картину четыре металлические сторожевые башни, с такими же прожекторами как на крыше, но направленными на охраняемую территорию.

Прямо третья чеченская, а не зона отчуждения. Неужели столько психов сюда стремится, наслушавшись сказок, что бы так серьезно ее охранять? Блокпост создавал сильное впечатление, сильной организации. Так же на территории находилось несколько хозяйственных построек, небольшой плацдарм, как в любой военной части, с неотъемлемым флагштоком на краю, на котором красовался Украинский флаг и — солдатская курилка. Но, не смотря на это изобилие военных принадлежностей, самих военных нигде не было. Ни на вышках, ни у шлагбаума, ни даже в курилке, что странно, никого нигде не было.

Я решил, что, как и в любой другой армии на этом блокпосту, происходило нечто свойственное всем военным в отсутствии начальства, а именно дебоширство, разгильдяйство и злостное нарушение устава. Вздохнув и покачав головой из стороны в сторону, я прямиком направился к бронированным дверям блокпоста.

Я надавил кнопку звонка у двери. Было слышно, как в помещении раздается знакомый перезвон, но никакой реакции на это не последовало. Немного подождав, я снова позвонил, и еще раз. Потом постучал, покричал, на всю округу, даже попытался в окна заглянуть, но бронированные железные пластины, с вырезанными бойницами, которые заменяли здесь обычные стекла, помешали мне это сделать. Я обошел здание несколько раз, заглянул в подсобные помещения и, потеряв надежду кого-нибудь найти, вернулся к двери. Еще раз позвонил. Дернул за ручку и о, чудо! Как я раньше не догадался это сделать. Дверь оказалась не запертой и с металлическим скрипом подалась на меня. Я заглянул вовнутрь. Светло. Наверное, перепились до упаду и спят в каптерке где-нибудь? Что им здесь охранять, да и от кого? Я зашел в помещение блокпоста.

— Есть кто живой? Ау, — но мой вопрос так и остался висеть в воздухе.

Я прошел по коридору, заглядывая в каждую дверь, но кроме неодушевленных предметов составлявших ежедневную жизнь бойцов ничего или никого не обнаружил. На втором этаже та же картина. В здании блокпоста не было ни единой души, кроме меня. Куда же они подевались? Может в самоволку ушли, к девочкам?