Антонина Клименкова - Русалки — оборотни

— Вот это мы и должны выяснить, — уверенно заявил молодой человек. — Если причина ваших неприятностей в чьем-то злом умысле либо имело место недоразумение или редкое природное явление — мы сумеем вам помочь.

— А ежели… — скептически перебил гостя староста. Но тот не дал продолжить:

— А если ваши беды от происков дьявола — так и быть, придется организовать вокруг селения крестный ход. — И, спрятав улыбку, оглянулся на Серафима Степановича.

— Совершенно согласен, — незамедлительно закивал тот. — Феликс Тимофеевич абсолютно правильно излагает. Мы так и поступим.

— Хорошо, — смиряясь с неизбежным, тяжко вздохнул Иван Петрович. — В таком разе боюсь, вам придется задержаться у нас надолго. Поживете недельку-другую с Яминой, терем там просторный… Но коли эти необъяснимые природные явления начнут вас дубиной по голове охаживать али защекочут и в омут утащат — помните, я вас предупреждал.

Сказав это, Иван Петрович развернулся и вышел из горницы, резко распахнув дверь. Глаша вовремя успела отскочить в сторону, оставшись незамеченной в полумраке сеней.

Оба гостя следом поднялись с мест, но старик задержался, чтоб получше разглядеть книги, сложенные стопками по всей комнате: на подоконнике, на лавке, под лавкой, на печке…

— Посмотри-ка, Феликс, да тут целая библиотека! Ну-ка, ну-ка! Поэмы лорда Байрона, «Удольфские тайны» Анны Радклиф… «Пират», «Ренегат», «Мельмот Скиталец», «Вампир» Полидори, «Монах», «Итальянец» [6] «Пират» (1821) — роман Вальтера Скотта, «Ренегат» (1822) — Шарля л'Арленкура, «Удольфские тайны» (1794) и «Итальянец» (1797) — романы Анны Радклиф, «Мельм от Скиталец» (1820) — Ч. Р. Метьюрина, «Вампир» (1819) — новелла Джона Полидори, «Монах» (1795–1796) — М. Г. Льюиса. какой-то — занятные всё личности!.. Ну и собрание. При таком чтении немудрено и среди дня привидения увидать.

— Тут у них не призраки, тут наяды бедокурят, нимфы кровожадные, — возразил Феликс, почесав Василия за ухом, отчего тот принялся ковырять лапой бортик сковородки.

— Это мои книги! — с порога объявила Глафира, решившись наконец показаться. — И в привидения я не верю.

— Очень хорошо, — улыбнулся Серафим Степанович, слегка поклонившись. — Зато мне не доводилось встречать русалок. Поделимся жизненным опытом.

Глафира нахмурилась и надула губы. Дедушка прав. Эти монахи вблизи кажутся еще подозрительней, чем издалека. Особенно этот, который помоложе. Пожалуй, за ними нужен глаз да глаз.

— Вас Глафира зовут? — скорее предположил, чем спросил Феликс.

— Откуда вы знаете? А, от дедушки…

— Можно и так сказать, — пожал плечами он. — Выходит, Иван Петрович сейчас вас ищет.

Тут и Глафира услышала — вернее, обратила внимание на доносившийся со двора нетерпеливый зов.

— Я тут, деда! — пронзительно-громко крикнула она в ответ, не сходя с порога.

От неожиданности Серафим Степанович вздрогнул, а задремавший было Василий свалился с печки и, удрав в угол, забился под лавку.

— По первому времени, я полагаю, нечего и рассчитывать, чтоб нечисть себя как-то проявила. Затаится, будет к нам присматриваться, — рассуждал Серафим Степанович, глядя на мерцающие тусклым светом окошки изб.

На землю опустилась прозрачная летняя ночь. Деревушка постепенно затихала, готовясь ко сну. Последними угомонились молодые. Шумная компания, горланя частушки, разбилась на парочки. Проводив девушек домой, разбрелись по дворам и парни. Вдалеке умолкли последние звуки гармошки, облаянной собаками и обруганной соседями.

Феликс и Серафим Степанович вышли прогуляться перед сном, полюбоваться на серебристую в лунном свете речку и заодно обсудить минувший день. Очень кстати на высоком берегу нашлась скамеечка — Серафим Степанович был ей весьма рад.

Местечко оказалось довольно милым, уютным. Ветви густого ивняка шатром смыкались над головой. Впереди открывалась панорамой улица, подмигивая окошками, за спиной начинался пологий спуск к воде, к мосткам, на которые бабы ходят полоскать белье. Рядом тихо покачивалась на волнах привязанная к опоре рыбацкая лодка. Две других сушились на песке кверху днищем.

— Пока шибко суетиться не стоит, — продолжал Серафим Степанович, глядя в синее небо, запрокинув голову, будто целясь бородой в звезды. — Пусть к нам попривыкнут, там за разговорами все и узнаем.

Он уже принялся потихоньку за дело: прошелся по деревне, познакомился с некоторыми местными обитателями, успел исподволь выспросить их мнение касательно происходящих безобразий. Кто-то сделал вид, будто ничего не знает, до некоторых не дошел смысл вопросов, но большинство отвечало одинаково, почти слово в слово: