Владимир Ильин: Люди феникс

Перекатываясь на бок, чтобы выхватить парализатор из кобуры и одним выстрелом уложить противника, чья фигура смутно маячила совсем рядом, Слегин испытал мгновенный озноб, когда рука вместо кобуры нащупала лишь липкое месиво раны.

И только теперь боль хлестнула по бедру раскаленной плетью, затуманивая сознание.

Слегин скосил глаза на пострадавшую ногу, но тут же отвернулся. Не очень приятно видеть, в какое кровавое крошево превратилась твоя собственная, еще секунду назад бывшая целой и невредимой конечность.

В глазах начинала сгущаться тьма. Раскрутчик скрипнул зубами, чтобы пересилить боль, и сквозь звон в ушах услышал над собой спокойный, чуть хрипловатый голос:

— Не надо было вам нападать на меня, ребята. Поверьте, я не хотел вас убивать — просто вы свалились как снег на голову…

Слегин поднял отяжелевшую голову. Говоривший держал его на мушке пистолета. Обычного, огнестрельного. Из тех, что десять лет назад были запрещены специальной Конвенцией ООН. Пистолет был небольшим и на вид совсем не страшным. Трудно было поверить в то, что эта маленькая штучка могла поставить точку в тридцатитрехлетней жизни Булата Слегина, превратив его из мыслящего живого существа в труп с кровавой дыркой во лбу.

Оставалось лишь надеяться, что взрыв аэра не остался не замеченным Кондором и что сейчас сюда уже устремляются коллеги-раскрутчики. Значит, надо попробовать потянуть время.

Тем более что незнакомец, казалось, никуда не торопился.

— Тебя наверняка интересует, — сказал он, склонив голову к плечу, — зачем я это делал… Ведь так?

— А я и так знаю, — разлепил спекшиеся губы Слегин. — Ты просто — маньяк. Убийца. Ты убивал людей, потому что это доставляет тебе извращенное наслаждение…

— Ты не угадал, — с притворной грустью вздохнул человек с пистолетом. — Тебе не дано понять меня. Ведь ты, как и все остальные, не знаешь, что такое смерть…

Слегин машинально покосился туда, где тлела обугленная рука Криса.

— Знаю, — возразил он. — И поэтому я ненавижу тебя!..

— Ну что ж, — спокойно сказал незнакомец. — Тогда ты знаешь, как тебе следует поступить…

На горизонте за его спиной появилась стайка блестящих точек, быстро увеличивающихся в размере.

Товарищи Слегина спешили на помощь.

Но в следующую секунду незнакомец сделал то, чего Слегин никак не ожидал от него.

Он положил пистолет на крышу и толкнул его к Слегину. Скрипя зубами от боли, оперативник дотянулся до рукоятки пистолета. Она еще хранила тепло руки незнакомца. Она удобно легла в ладонь, и палец сам нашел курок. Смертельное оружие оказалось не тяжелее парализатора.

Человек в спортивном костюме поправил на плече ремень сумки, повернулся и направился к чердачному люку.

Боль в ноге усиливалась. Штанина на изуродованной ноге промокла насквозь, а рана не давала пошевелиться. Слегин прикинул: а ведь этот стервец вполне успеет покинуть крышу до того, как на нее опустятся аэры «Раскрутки». Стоит ему воспользоваться одним из скоростных лифтов — и через несколько секунд он выйдет из здания и смешается с потоком людей на улице.

А через несколько дней вновь будет жечь боевым лазером беззащитных, не понимающих, за что их убивают, людей. Только уже сидя на другой крыше…

И остановить его можно лишь одним способом. Одним-единственным.

Для этого надо выстрелить в незнакомца, чтобы задержать его. Нет-нет, не убивать ни в коем случае — хотя бы ранить в ногу или в руку.

Но Слегин не мог заставить себя нажать на курок.

Запрет на применение смертельного оружия распространяется на всех. Даже на тех, кто следит за его соблюдением. Дурацкий закон, но это закон.

Жаль лишь, что пока еще не для всех.

Но и допустить, чтобы этот негодяй хладнокровно ушел из-под носа, нельзя.

Слегин вскинул ствол и сквозь пелену в глазах прицелился в удаляющийся силуэт. Рукоятка пистолета сразу стала тяжелой, словно наполнившись ртутью. Мушка плясала по фигуре незнакомца, и Слегин с отчаянием понял: гарантии того, что он просто ранит преступника, нет.

Если ствол при выстреле дернется хотя бы на сотую долю миллиметра, пуля угодит этому типу в голову или в спину.

А это значит, что он, стоящий на страже закона и безопасности, не просто нарушит табу на СО, но и убьет своего противника.

Человека.

«Подожди-ка, что за ерунду ты несешь?

Он же сам отдал тебе свой пистолет!

И пока ты тут корчишься, мучаясь неразрешимыми сомнениями, он, наверное, внутренне смеется над тобой, идиотом. Ведь только дураку могло прийти в голову, что пистолет заряжен. Кто же, находясь в здравом уме, отдаст своему противнику боеспособное оружие?!»