О'Санчес - Что может быть круче своей дороги?

— Что-о? Это ты считаешь, руки и лицо помыл?

— Считаю. — отвечает сын. Хэ... считает он. Любой другой на моем месте смутился бы перед этим уверенным и строгим взором праведника, но я, ученый долгим опытом отцовской жизни, даже и не дрогнул. Ни единым мускулом лица.

— Вот как? На-ка, полотенце, вытри... А теперь посмотри: что это за грязь, чья она?.. Элли, ау, сейчас за ухо и к лампочке! Ну-ка ты покажи? Принимается, бегом к маме. Жан остается на перемывку.

Я абсолютно не реагирую на сыновью логику, что, мол, даже если как-то и что-то — все равно грязь покинула руки и осела на полотенце...

— Полотенце ты будешь стирать позже, вручную, но лично, а сейчас перейдем к фасу. Загляни в зеркало, выстави вперед правую щеку... правую... да, и повтори насчет достаточной чистоты?.. С мылом, голубчик. Э! Да ты полотенце не тем краем взял, вытирай вот этим, которым чистые руки высушивал... О-о, брат... Помнится, ты у меня спрашивал, что такое политика двойных стандартов? Вот она и есть: для папы и мамы — руки чистые, а прикасаться к полотенцу после «чистых» рук — пусть Клинт Иствуд... А? Я уже мыл, сыночек, я чистыми руками держался за чистую морковку, чтобы ты знал. Но — изволь: беру мыло... мою... смываю... вытираю... Чисто? Что и требовалось доказать. Да идем, идем, не шумите! Мы тут в министерство иностранных дел тренируемся поступать!..

Решил я, все-таки, на перекладных до спортзала добираться, не стал рисковать мотором ради тренировки.

«Папа, а кто его убил?»

Гм... Тот еще вопросик. Да будь я проклят, если хотя бы примерно это представляю! В огромном спортзале народу — четыре человека, вместо обычных двух десятков, из музыкального сопровождения — только репродуктор, настроенный на первый общенациональный канал. По нему утверждается, что личность преступника установлена достоверно, что по тщательно подготовленному плану действовал уголовник из старинной террористической организации, но он только исполнитель, а все нити ведут за рубеж, через океан... У нас в Бабилоне, «через океан» — это всегда и исключительно Европа, как будто Аргентина и Берег Слоновой кости через речку... Или, там Вашингтон... Через океан — значит, англичане, а не греки и не поляки. Да только не похоже все это на правду, хотя бы потому, что уркам старого замеса не положено работать на государство, ни на наше, ни на чужое. Если же работал — значит, не урка. Если урка — значит, не работал, ни на наших, ни на англичан. В таких вещах мы все более-менее разбираемся, кто из «совоподобных» структур. И уж всяко в Службе и в Конторе знают об этом не хуже нашего... Говорят — значит есть у них план и резон. Но мне плевать — кто там, что там, какой резон, по какой причине... У меня в субботу свидание с одним господинчиком из Службы, мне надо кости и мышцы подразмять, точность в движениях подправить... Ой, болят мышцы-то... Хорошо, хоть, не кости...

Вернулся я домой, как и обещал, засветло. Тут меня мое семейство прихватило по полной программе, насчет того, чтобы с завтрашнего дня я снял их всех с домашнего ареста. Они осыпали меня аргументами с ног до головы, грозили и улещивали, подлизывались и обижались, а я только тряс головой и ушами... и все-таки не выдержал.

— Точно, что у них занятия в школе? Ты проверяла лично?

— С Эллиной классной разговаривала, совершенно точно. Они распорядились удвоить на эти дни школьную охрану и нас просят проявлять бдительность.

— Гм, гм... А если мы не пустим их в школу... Тихо оба. Тогда что? Нарушение дисциплины?

— Нет, Ричик. Они сказали, что до окончания траурных церемоний — на наше усмотрение, но рекомендуют не сбивать учебный процесс.

— Ну, папочка, ну пожалуйста...

— Давай, отпустим их? Ричик? Они же весь дом разрушат? И мне тоже бы надо съездить по адресам кое-каким? Ну, разреши?..

— Сговорились за моей спиной... Интриганы. Ладно... Тихо! — я сказал. После уроков сразу домой, и только вместе. Понятно?

— Понятно!

— Ур-ра нашему папочке!

— Да, дети, иначе наш папа превратится в страшного черного зубастого зверя и всех нас съест. Так... галдеж прекратили! Дети!..

— А кто их из школы встретит, если тебе тоже надо куда-то ехать?

— Я и встречу. Утром провожу, бегом в редакцию, бегом обратно. А во второй половине дня никуда не пойду, ни за хлебом, ни за соком, буду следить за их автобусом.

— Договорились.

Вот так и выпадают из времени: ума не приложу, каким медом в школе намазано, что дети туда просятся, имея возможность «откосить»? Они объясняют, что дома скучно, если нет возможности выходить в гости, или принимать гостей, или просто гулять на улице... Это весомый аргумент... Но — все-таки странные пошли времена.