Алексей Фомичев: Всеми правдами и неправдами

– Артур, – Вячеслав протянул мне бутылку с водой, – будешь?

– Благодарю. – Я скрутил крышку и сделал глоток. Холодная вода приятно остудила раскаленное пересохшее горло.

– Скоро Мединск. Будем обходить слева.

– Только к лесу не лезь. Там у Велика посты стоят.

– Скажи это Валеиру.

– Давай.

Мы догнали первый джип, поравнялись, и я на ходу предупредил Валеира. Тот кивнул, показал пальцем на несколько курганов и крикнул:

– Там встанем, посмотрим…

Девчонка, кажется, окончательно пришла в себя, сидела рядом с ним, держа на коленях автомат. Один стресс, от плена и насилия, был забит другим, и второй послужил спасительной соломинкой. Психика и нервы хоть и получили удар, но уцелели, а остальное сделает время – лучший лекарь всех болезней, кроме одной – смерти.

Я вытащил бинокль и навел его на лес. На опушке леса у Велика оборудован пост наблюдения и охраны. Главарь банды из Мединска был очень осторожен, потому и жив до сих пор. Он умел лавировать между враждующими группировками Зоны, пользуясь удобным расположением поселка. И на нас он вряд ли нападет – помнит меня, – но рисковать и встречаться с его молодцами не стоило.

Дорога была на удивление пустынна. На отрезке от хутора до курганов ни одной живой души. Пока везло.

После отдыха мы двинули дальше, соблюдая все меры предосторожности. Глупо пропадать в конце пути из-за нетерпения. Потому шли медленно, часто тормозили и выжидали и только потом продолжали движение. С такой скоростью на полтора десятка километров до Валдана мы могли затратить два часа.

Я практически не опускал бинокль, гладя по сторонам, а в голове крутились разные мысли. Что делать дальше, как жить на новом месте? Благодаря сообразительности Нэда в потайном кармане лежал второй паспорт без указания имени владельца. Надо выписать новый документ, пусть и ламакейский, на настоящее имя. Лучше иметь хоть какую-то бумагу, чем ничего. Это упростит врастание в новую жизнь.

Однако паспорт не решал главную проблему. Что делать? Как и в Аберене, ждать сработки Ворот? Но тогда я не знал, что Ворота – человеческих рук дело. Пусть и инопланетных. И что не надо ждать, пока они вновь возникнут. Достаточно попасть в Ущелье, на таинственную базу, и шагнуть в черную, с узорами блесток, пустоту. Там меня ждут с нетерпением…

Я вспомнил Хорте и поморщился. Хозяева пространств ждали меня с распростертыми объятиями и наручниками.

Впереди на дороге вдруг возникла черная точка и стала расти на глазах. Валеир поднял руку, привлекая внимание, и показал налево, в сторону небольшого оврага, заросшего по краям густым орешником. Мы специально выбирали путь, где есть потенциальное укрытие.

Через двадцать секунд оба джипа исчезли на дне оврага, укрытые листвой. Валеир сел в кустарнике, наблюдая за дорогой, а мы были в полной готовности к прорыву. Терять нам теперь нечего – или свобода, или смерть.

Спустя восемь—десять минут мимо нас пролетели два внедорожника, полных боевиков. Я не разглядел ни эмблем на рукавах и спинах ветровок, ни наколок на плечах. Это с равным успехом могли быть парни Велика, или Хирурга из Сетижа, или Латамира из Тисты.

Подождав, пока машины скроются с глаз, мы продолжили путь.

От Зоны нет смысла уезжать далеко. Рано или поздно мне возвращаться к Воротам. Надо найти своих студентов, если, конечно, они здесь. А это уже работа. Большая. Значит, с полуострова нельзя уезжать. Надо иметь возможность изредка бывать в Зоне. Надо получить доступ хоть к каким-то материалам, чтобы быть в курсе всех событий и новостей. Надо отыскать свой мешок, я запрятал его в подвале здания, где сработали Ворота.

Информация, доступ в Зону, возможность поиска… пожалуй, это главные приоритеты. Где и как я смогу все получить?

Я глянул на Валеира. Первый вариант – армия. Парадокс: я проскочил мимо службы дома, чтобы надеть форму в другом мире.

Но армия здесь, на полуострове, – это форпосты, группы охраны караванов и части, расположенные в тылу границы Ругии с Зоной. Попади хоть куда – дисциплина, ни шагу в сторону, вечно на службе. Отгул для вылазки в Зону не дадут, а отпуск через год. И потом, армия – слишком закостенелая структура, инертная. В этом ее сила и уязвимость одновременно. Отпадает…

Я вспомнил Дору, Тима, Рэма, представил себя на их месте. Вольный журналист, имеющий доступ в Зону в любое время дня и ночи. Неплохая информированность, свобода передвижения, независимость…

Но из меня хреновый репортер. С камерой куда ни шло – любительская видеосъемка вполне по силам. Но настрочить заметку, сделать репортаж – ни в зуб ногой.