Сергей Волков: Чингисхан. Книга 3. Солдаты неудачи

Сам владыка монголов тем временем окончательно уверился, что Хасар замышлял свергнуть его с золотого престола и стать верховным ханом. Накануне праздника Надом, именуемого еще «тремя играми мужей», он в очередной раз велел привести брата и гневно закричал, сжимая в руках деревянную палку:

— Ты не брат мне больше, Хасар! К тому, кто таит злобу и готов подсечь задние ноги лошади, нельзя поворачиваться спиной!

И тут в юрту Чингисхана вошла Оэлун. Увидев своих сыновей — одного связанного, а второго с палкой в руках, старая женщина упала на колени. Распахнув дели [3] Дели — халат с косой застежкой, национальная монгольская одежда. Дели носили и мужчины, и женщины , она вытащила сморщенные груди и закричала, сверкая глазами:

— Видите?! Вот груди, что сосали вы! Ты, Темуджин, опорожнял полную. А Хасару и двух было мало. Не за это ли ты сейчас занес над ним палку? А где Темуге? Ему с Хачиун хватало полгруди. Неужто поэтому он и прячется, питая злобу к вам, сыновья мои?

Чингисхан потупился. Палка выскользнула из рук, упала в тлеющий очаг. Оэлун запахнула дели, подошла к Хасару и развязала его.

— Ветер ломает одинокое дерево, но не может согнуть рощу, — сказала она.

Хасар обнял мать. Чингисхан сел к ним спиной. Так прошло около часа. В юрте стало многолюдно — сюда явились жены Чингисхана, главы родов и племен, присягнувших ему на верность, военачальники и нукеры. Слуги разносили кувшины с кумысом и блюда с лепешками, угощая гостей.

Последним на праздник приехал Темуге. Он вошел в ханскую юрту и сел у входа, давая понять, что не собирается кланяться брату. И тогда встала Борте, старшая жена Чингисхана, и ударила в медное блюдо деревянной ложкой. Все замолчали и повернули головы к ней.

— Государь мой Чингисхан! — зазвенел голос Борте. — Разве ослеп ты? Разве оглох? Ты на грани гибели, на краю бездны. Кто вырастит малюток моих, кто заступится за них, если падешь ты в эту бездну, подобно подрубленному стволу дерева? Синяя змея свила себе гнездо на твоих землях, государь. Она перессорила тебя и братьев твоих. Завтра подует ветер — и вас не станет. Зачем тогда жить мне?

Чингисхан молчал, все ниже и ниже склоняя голову на грудь. Темуге встал, прошел на середину юрты, туда, где стояли Оэлун и Хасар. Откинув занавеску на входе, вбежал стражник-турхауд:

— Повелитель, шаман Теб-Тенгри едет на праздник!

Чингисхан выпрямился. Тяжелым взглядом обвел всех собравшихся и обратился к Борте.

— Слова твои снова оживили меня, Борте-хатун. Вечное Синее небо не оставило нас.

Резко повернувшись к братьям и матери, Чингисхан махнул рукой и процедил сквозь зубы:

— Теб-Тенгри сейчас явится. Разрешаю поступить с ним по вашему усмотрению.

Хасар кивнул и выбежал прочь, увлекая за собой трех воинов.

За войлочными стенами ханской юрты завыли трубы, зазвенели колокольчики, но все звуки перекрыли глухие удары бубна. Минуту спустя шаман, сопровождаемый восемнадцатью здоровяками-борцами, вошел и двинулся к ханскому престолу, сиявшему чистым золотом у дальней стены. Все расступались перед ним, пока процессия не дошла до Темуге.

— Ты обманул меня, колдун, — крикнул он, схватил шамана за грудки и потащил обратно на улицу, приговаривая: — Давай-ка попытаем жребий, давай поборемся, как положено мужчинам в праздник Надом.

Борцы, что прибыли с Теб-Тенгри, попытались вступиться за своего господина, но турхауды обступили их, выхватив мечи.

— Ваш черед бороться придет позже, — с улыбкой сказал им Боорчу, поигрывая шипастой булавой.

Трое нукеров и Хасар поджидали шамана. Когда Темуге выволок его из юрты, все они набросились на Теб-Тенгри, заткнули ему рот клубком шерсти, подняли извивающееся тело и начали гнуть его, подобно луку, до тех пор, пока позвоночник шамана не сломался с громким треском.

Бросив тело у коновязи, братья Чингисхана вернулись в юрту.

— Теб-Тенгри оказался другом на час, — усмехнулся Темуге. — Теперь притворяется спящим, чтобы не бороться со мной.

Чингисхан все понял и кивнул брату. Оэлун просияла — угрожавшей ее детям опасности не стало. Труп шамана увезли в его синюю юрту. Дверь и дымовое отверстие закрыли железными заслонками. Вокруг по приказу Чингисхана встали в круглосуточный караул турхауды.

Праздник Надом продолжался своим чередом. Тысячи багатуров со всей степи боролись на круглых площадках у ханской юрты. Тысячи стрелков пускали стрелы в долине, на берегу реки. Тысячи наездников участвовали в скачках, стремясь первыми прийти к шесту с красным бунчуком наверху. Все они хотели получить награды — барана, позолоченный колчан и лук, саврасового жеребца и милость Чингисхана. Но никто из них не отважился вступить в единоборство с Темуге-отчигином, человеком, который одолел самого верховного шамана.