Рустам Ханнанов - ОБРЕЧЕННЫЕ НА ЖИЗНЬ

Он сорвал с себя мешающий идти изодранный бронежилет и медленно пошел в сторону города, опираясь на подобранный автомат. Идти было очень трудно. Раненая нога отдавалась резкой болью каждый раз, как она то и дело проваливалась в снег, что очень сильно выматывало и без того разбитое тело. После каждого раза, когда он вытаскивал ногу из снега, Ринат подолгу лежал на снегу, собираясь с силами и ожидая, пока боль хоть немного утихнет. На его счастье через триста метров он наткнулся на труп фанатика, с которого снял лыжи и забрал одну лыжную палку - правая рука совсем онемела и отказывалась подчиняться. Мешающий автомат пришлось выбросить. «Только бы добраться, только бы добраться!» - эта мысль раз за разом крутилась в его голове. Стиснув зубы и скуля при каждом шаге от боли, он медленно побрел вперед. Несколько раз он падал, но неимоверным усилием заставлял себя подниматься снова и снова. Городок впереди горел. С момента начала боя прошло уже много часов, и уже смеркалось. Не было слышно ни выстрелов, ни криков. Город, казалось, был мертвым, только гудение пожаров и свист ветра нарушал мертвенную тишину и вселял в этот мир хоть какие-то звуки.

Ночь окончательно вступила в свои права, когда Ринат добрался до окраины города. Все поле было усеяно трупами фанатиков, в городе их было еще больше. Тела грудились у дверных проемов, у заграждений. Они лежали вперемешку: фанатики и бойцы Ордена. Совсем молодые послушники и седые старики. Багровые отсветы пожаров делали эту картину еще страшнее. В одном из проходов он увидел тело командора Рамиля. Его открытые глаза как-то спокойно смотрели в темное небо, в руках его был зажат кусок арматуры - сломанный меч и разбитый автомат лежали неподалеку. Тут же вокруг него лежали тела убитых им врагов - их было не меньше десятка. Ринату пришлось снять лыжи - валяющиеся кругом тела и обломки зданий не давали свободно идти. В очередном переулке он увидел горящий БМП. Рината чуть не стошнило - из-под гусениц торчали чьи-то конечности и внутренности, пришлось свернуть в сторону. Вот лежат двое. Фанатик и совсем юный послушник. Они на последнем издыхании сцепились между собой в рукопашной схватке, так и застыв навеки. Фанатик по возрасту мог приходиться этому молодому, еще совсем мальчишке, послушнику если не дедом, то уж точно отцом. Ринат тяжело вздохнул и медленно побрел дальше. Место, где еще утром находился штаб, представлял собой сплошные руины. Панельные двухэтажки не выдержали взрыва и сложились, как карточные домики, погребя под собой тех, кто оказался в них. У здания столовой он остановился. Идти дальше сил уже не было, поэтому он зашел в здание столовой и прошел на кухню. В самой столовой все стекла были выбиты, но на кухне окна были маленькие и выходили на противоположную от точки взрыва сторону, поэтому были целы. Ринат закрыл за собой дверь, забрался в промежуток между двумя кухонными плитами, еще хранившими остатки тепла. Когда одежда немного оттаяла, он ножом разрезал штанину. Прилипшая к коже ткань не хотела отрываться, Ринат рывком сорвал ее. Дикий крик огласил окрестности, но сознания на этот раз он не потерял. Снова пошла кровь, в темноте он не видел, что именно с его ногой, поэтому он просто-напросто перевязал ногу куском маскхалата, предварительно вылив на нее часть содержимого фляжки. Делать это одной рукой было очень неудобно, но выбора не было. После пары глотков спирта, последние силы вконец покинули его, и он уснул, зажав в руке пистолет.

– Эй, вставай, давай! - Рината разбудили пинком в грудь. Над ним стояло три человека, направив стволы автоматов в его сторону. Тот, кто его пинал, обратился к стоящему в дверях молодому долговязому бойцу в синей телогрейке и такого же цвета ватных штанах:

– Этого к остальным.

Ринат поднялся на ноги и сделал пару неуверенных шагов, как его толкнули в плечо. От дикой боли он взвыл и осел на пол. Тут же адской болью напомнила о себе нога. Его бесцеремонно подняли на ноги, вытолкали на улицу и бросили в крытый брезентом фургон на полозьях, который был прицеплен к гусеничному тягачу. У него начался жар, рука и нога нестерпимо ныла, и он снова провалился в беспамятство. Несколько раз он приходил в себя, и чувствовал, что их куда-то везут. Рядом с ним сидели и лежали пленные фанатики, некоторые из них бросали косые взгляды в его сторону и о чем-то перешептывались, но окрик конвоира, чей силуэт угадывался на задке, заставлял их замолкнуть.