Рустам Ханнанов - ОБРЕЧЕННЫЕ НА ЖИЗНЬ

– Тут подшивки аж с конца шестидесятых! И все «Гудок». Одни «ударные темпы» и «Слава КПСС». Никакой нормальной прессы. - сказал он, закидывая очередную газету в огонь.

– Да что ты их жжешь? Все равно от них толку никакого. Дрова же есть. - сделал ему замечание Татарин.

– С детства люблю я это дело. Меня хлебом не корми, дай пожечь что-нибудь. Я до пяти лет в доме с печкой жил. Каждый раз, как мама ее топила, я уже стоял рядом с кучкой бумаги. Однажды чуть дом не спалил, когда решил сам печку натопить. Я тогда…

В дверь громко постучали. Все схватились за оружие, Татарин подскочил к двери и взялся за ручку. Оглядев всех и кивнув, он резко дернул дверь на себя и тут же отскочил.

– Ой, ой!!! Ребятки! Не стреляйте! Не стреляйте! - в дверях стоял дед лет под семьдесят и улыбался так, что заподозрить в нем врага было невозможно. Он немного потоптался в дверях и спросил:

– Войти разрешите? - все лишь кивнули ему в ответ. Старым голиком он смел снег с высоких валенок и прошел к печке. Дед скинул большие рукавицы, протянул замерзшие руки к разогретому металлу печи и блаженно улыбнулся.

– Вы откуда? В смысле как подошли? Мы вас не заметили. - нарушил молчание Алексей.

– Ну не знаю. Это у вас надо спрашивать. Я же не прятался. Меня Юрий Иванович зовут. Я тут недалеко, в деревне живу. Ходил туда к куму. - дед махнул рукой куда-то в сторону. - Совсем плох стал.

Остальные скромно представились.

– Юрий Иванович. А бандитов здесь нет? - снова спросил Алексей.

– Нету, сынок. Были, да ушли куда-то. Здесь никого почти не осталось. Бабка моя, да еще пара стариков. Ну, кум в соседней деревне и тоже несколько старичков. Молодежь-то если не померла, то убежала вся куда-то. А мы остались, век свой доживать. - он присел на предложенную Мишей скамеечку.

– Ох, не думал я, что так все обернется… Да вы не глядите так в окна-то. Все равно никто не придет. Я и сам-то случайно сюда забрел. Дай, думаю, гляну, как там моя сторожка поживает. Я тут после ухода на пенсию работал. В Союзе с этим строго было - мосты охраняли. Не бог весть кто охранял, конечно, но охраняли. Всю жизнь на железной дороге проработал - он указал на старую эмблему МПС на груди телогрейки. - и еще бы проработал, да возраст не тот. Отправили на покой. Грамоты вручили, руку пожали и все. Свободен, товарищ Иванов. - он вздохнул. Миша в это время заварил чай и предложил свою кружку старику.

– Спасибо, сынок. Возьмите вот. - он вынул из-за пазухи протянул что-то завернутое в газету. - Не бойтесь. Малина это. Сушеная. Кума дала.

– А вы, я смотрю, ребята хорошие. Правильные. - продолжил он, прихлебывая из кружки. - Уж не обессудьте, что болтаю много. Такие уж мы, старики…

За рассказами старика никто не заметил, как за окном стемнело.

– Ой. Что-то я засиделся у вас. Старушка, небось, извелась вся. Пойду я. - засуетился старик. Напоследок скажу: дальше не ходите. Нехорошее там что-то. Особенно тебе аккуратнее надо быть. - сказал он, обращаясь к Татарину. - И другу твоему, что уехал недавно. Послушайте дедовского совета, не побрезгуйте.

Он натянул свои рукавицы и направился к выходу.

– Спасибо за чай. А дальше я настойчиво советую вам не ходить. Для вашего же блага.

– А что там? - спросил Ринат.

– Не стоит этого знать. Да и сам я не знаю. Вы не волнуйтесь. Топлива там нет. Что было давно либо сгорело, либо растащили. Уж послушайте старика.

Только спустя минуту, как старик ушел, Ринат опомнился.

– Какой странный дед. - сказал Ринат и направился к двери. Он открыл ее и встал как вкопанный: у порога виднелись только их следы, уже почти занесенные снегом. Следов старика не было. Остальные, увидев это, тоже недоумевающее смотрели на слой свежего снега. Наконец Ринат закрыл дверь и посмотрел на остальных.

– Это что было? Типа призрака что ли? Или он по воздуху ушел?

– Но ведь был он. - Миша растерянно держал в руках газетку с сушеной малиной. - Вон, вода с его валенок стекла. - он указал на лужицу под скамейкой, где сидел старик.

– А чего это он так настойчиво не советовал нам дальше ходить? - громко спросил Алексей. - Не нравится мне это.

– Ребята, гляньте! - Миша держал в руках потемневший от времени и сырости листок бумаги. Подойдя поближе, Ринат увидел, что это была грамота.

– Грамота. И что? - спросил Ринат.

– Ты на имя посмотри, а потом на дату.

Ринат запутался еще больше. Грамотой в связи с выходом на пенсию награждался Иванов Юрий Иванович, дата же рядом с подписью значилась 16 октября 1967 года!