Рустам Ханнанов - ОБРЕЧЕННЫЕ НА ЖИЗНЬ

В один из таких дней он, как обычно, прогуливался по коридору. Обход закончился, весь медперсонал разошелся по своим местам, а больные и раненые лежали в палатах. Из соседней палаты вышел солдат, передвигаясь с помощью костылей.

– Закурить не будет? - спросил он, обращаясь к Ринату.

– Будет. Пойдем, я тоже курить.

Лестничная клетка сквозила холодом из постоянно открывающихся дверей на первом этаже. Ринат неуютно поежился и протянул сигарету солдату.

– Камиль. - представился он.

– Ринат. Из Самсоновских?

– Да. Ринат, вот скажи мне, что с людьми стало? Почему за один день они так ожесточились, что готовы друг другу глотки перегрызать ради того, что еще весной всем казалось бы мелочью? Почему столько людей оскотинилось и озверело за считанные часы. Почему тетя Глаша, которая варила такие компоты у нас в столовой при части, воткнула нож в грудь бойца из моего отделения, когда он раздавал еду беженцам? Ей же и давал. Почему вчерашние добрые соседи, которые по праздникам друг к другу на шашлыки ходили, вдруг перерезали друг друга. Я не говорю об этих бандитах! Ведь матерых убийц и уголовников в вагоне было не больше трех десятков. Кто же тогда остальные? Вчерашние добрые соседи, коллеги по работе, друзья по рыбалке или бутылке. И почему они так… Не понимаю, Ринат, я ничего не понимаю. Почему мы не стали рвать другим, более слабым глотки? А они стали?

Ринат молча смотрел на своего собеседника и не знал что ответить. Он сам часто задавался подобными вопросами, но вразумительного ответа так и не мог получить. Если сначала он считал недавних противников закоренелыми бандитами, которые всю жизнь только и делали, что убивали, грабили и насиловали, то история с Максимом перевернула его сознание. Ведь он был их другом, которого они знали с раннего детства, в котором никто никогда не мог бы заподозрить человека, что с такой легкостью смог бы вешать людей. Он поднял глаза на своего собеседника и тихо, практически шепотом сказал:

– Не знаю, Камиль, не знаю…

Сколько было уже боли? Сколько?

Горько. Каждый день так странно горько.

И только роли не изменишь и только

Сколько будет еще боли? Сколько?

Lumen «Сколько»

Вначале октября Ринат выписался из больницы и тут же был включен в поисковую команду. Дима, Миша, Алексей и Ринат составили первую группу, две группы были сформированы из солдат Самсонова и железнодорожников. Все разведчики стали в считанные дни героями детворы. Общее руководство разведотрядами принял на себя Валера. После выздоровления Галеева, он передал общее руководство ему, оставаясь при этом постоянным членом Совета. Каждая группа старалась выглядеть лучше другой: придумали эмблемы, названия, особые ритуалы. Хотя Совет и не одобрял такого поведения молодежи, но, с другой стороны, и не препятствовал. С легкой руки Димы они называли себя сталкерами. Валера долго сопротивлялся такому самоназванию, стараясь сохранить более близкое ему: «разведчики», но идея сталкерства, нашла широкий отклик среди членов отрядов, и Валере пришлось смириться. Специализация каждого отряда, несмотря на общность их работы, все-таки существовала. Если военные старались акцентировать внимание на оружии и боеприпасах, то железнодорожники специализировались на технике, группа Димы в этом разделении обязанностей стала группой дальних походов. Они занимались в первую очередь поиском людей и разведкой территории.

– Ребят, - спросил Ринат, когда они все изучали карту, планируя дальнейшие маршруты. Уже две недели я с вами, вы до меня не один поход сделали. Все по деревням да поселкам носимся. Почему мы до сих пор в Ижевске не были? Ведь по логике там много чего есть. В том числе и люди.

– Так ведь Самсонов сказал, что там к чертям собачьим все разбомбили. - сказал Алексей, глянув на него.

– А ты видел? А он? - не унимался Ринат.

– А ведь ты прав, слушай. - Дима внимательно посмотрел на Рината. - Не может быть такого, чтобы весь город был уничтожен. Даже если это так, надо в этом удостовериться. Ринат, ты и готовь предложение командиру.

Через пару часов их группа стояла на заседании Совета, высказывая свои «за» в пользу этой экспедиции. Эта процедура была ужасно нудной и скучной, но порядок, введенный Галеевым, соблюдался неукоснительно. Ринат стоял в ряду вместе со всеми и невольно любовался своей новой формой. Дима, как истинный эстет, заставил их всех надевать одинаковую форму, одинаковое снаряжение и даже нашивки придумал. Он два дня терроризировал санитарок и поварих, пока они не согласились сделать то, что он просил. Таким образом, на их рукавах появились круглые нашивки, изображающие знак радиоактивности. За одним разве отличием: части знака, которые обычно выполнялись желтым цветом, были белыми и вышиты так, будто покрылись льдом. Созерцание формы оборвалось резким хлопком: Галеев шумно закрыл папку с бумагами и сказал: