Рустам Ханнанов - ОБРЕЧЕННЫЕ НА ЖИЗНЬ

– Вы знаете, что по закону военного времени за угон транспортных средств и кражи частного и государственного имущества я имею полное право вас расстрелять? Дежурный!

– Подожди лейтенант. - вскочил Марат. - Данное имущество было изъято для обеспечения жизни и следования в район, где есть власть.

– А ты кто, черт тебя дери, такой? - злобно прошипел лейтенант.

– Оперуполномоченный по особо важным делам районного отдела внутренних дел, лейтенант милиции Марат Хасанов. Все имущество, находившееся в нашем пользовании, а также точное количество топлива и продуктов, взятых на заправках описано и владельцам, которые возможно появятся, оставлены письменные расписки. За моей подписью.

– Что и проверить можно будет? - сощурился Самсонов.

– Можно.

В ответ лейтенант только кивнул и приказал стоявшему до сих пор на пороге дежурному:

– Принеси поесть. И спирт принеси.

– Товарищ лейтенант. Так ведь там только…

– Выполнять! - он повысил голос, и дежурный выскочил в коридор.

– С самого начала всей этой ерунды нормальных людей не встречал. Садитесь вокруг стола. - сказал Самсонов, складывая карту.

– А сколько вас? Я думал, здесь батальон должен был быть. - спросил Марат, пододвигаясь ближе к столу.

– Должен был. Все там остались. Пожары тушили, когда счетчики разрывались от радиации. Я со своим взводом на стрельбах был. В двадцати километрах. Только и успели сигнал получить. Пока вернулись, наши уже все выехали было. Мы тоже начали собираться. Тут командирская машина вернулась. Они только на окраину Ижевска и успели заехать. А там паника, народ бежит, за любой транспорт на ходу дерутся. И тут второй удар накрыл. Всех. Водитель да ординарец командирский спаслись. У них двигатель застучал, поэтому отстали. Как увидели этот ад, назад повернули. А потом люди пошли. Все машины из-за импульса встали, люди пешком шли. Обожженные, страшные… - лейтенант закрыл глаза и, помолчав, немного продолжил. - Кто-то детей, уже мертвых, на руках нес, кто… А потом грабить начали. Вскрывали магазины, вламывались в дома. Мы пытались пресечь это, тогда они на нас набросились. Кричали: «Как допустили! Защитники хреновы!», стали солдат избивать. Мы же и питание горячее организовали, и палатки для лагеря выделили, и помощь медицинскую оказывали, а они все свое: «Вы виноваты, расплачивайтесь!!!». Чтобы солдатами не рисковать, мы организовали только передачу продуктов на КПП. К тому времени уже двоих моих ребят до смерти забили и еще одного из тех, кого в части как охрану оставили. Но люди словно озверели, толпой вломились на территорию. Лейтенанта Климова из взвода охраны на моих глазах на куски разорвали. Выстрелы в воздух и очереди поверх голов не помогали. Их тут больше тысячи было. Пришлось стрелять на поражение. Полсотни убили, пока толпа не отхлынула. У ребят некоторых крыша поехала - почти треть из них только этой весной призывались. Стали стреляться. А что мне делать? И оружие не отнимешь, и оставить таких с оружием нельзя. Толпа еще несколько раз пыталась штурмовать нас. Прорывались. У некоторых оружие в руках было. Больше охотничье. Машины жгли. Нет ли угнать - все пользы больше было бы. На ходу одна «шишига» и трактор только и остались. Разграбили склад продуктов. Мы здесь только и удержались. А потом химией всех накрыло. Люизитом. Их там, по огородам и вдоль заборов, полно лежит. Кто-то спрятался, конечно, но большинство так и лежит под снегом. Такая вонь стояла! Мы пытались, было хоронить их, но эти скоты из окон по нам палили. Ведь всю жизнь рядом жили, многие здесь в части работали… Бросили мы это дело и окопались здесь. Те, кто остался. Я и двадцать четыре рядовых. Кто-то сбежал, но в основном, погибли. - лейтенант замолчал.

В это время в комнату вошел дежурный и поставил на стол фляжку и несколько банок консервов.

– Самсонов… - начал было Валера.

– Давай на ты. Евгений. - представился он.

– Жень. Пошли кого-нибудь на дорогу. Там еще трое наших на УАЗе. Увидите - оранжевый такой. Там и продукты есть. А то вас объедать… Вижу же, что самим не хватает.

– Хорошо. Крачко, слышал? Организуйте доставку. Дорогу расчистить.

– Есть. - ответил дежурный и направился УК выходу.

– А местные что? Не боишься за своих? - поинтересовался Дима, когда дежурный вышел.

– Здесь только старушки до несколько баб осталось. Мужики, кто выжил, видимо в бандиты подались. Но сюда больше не совались. Старушек жалко, конечно. Подкармливаем иногда. Да вот ни разу еще благодарностей не слышали от них. Еду берут и тут же проклинают…