Алексей Калугин - Резервация

Удар отбросил Стинова к стене. Сверху на него навалились сразу трое бешеных. Поставив строптивого пленника на колени, они завернули ему руки за голову и еще туже стянули их концом удавки. Теперь, пытаясь освободить руки, Стинов сам затягивал петлю на своей шее.

– Резвый попик, – сказал, поднимаясь на ноги, один из боровшихся со Стиновым бешеных.

– Оставим его напоследок, – потирая ушибленное колено, зло усмехнулся другой. – Пусть сначала поглядит на то, что его ожидает.

Схватив Стинова за волосы, бешеный дернул его голову вверх.

– Смотри, поп! Смотри! – Вытянутой рукой он указывал в сторону дыры в стене. – Когда зеленка начнет жрать твое тело, ты будешь орать от боли и просить меня, чтобы я перерезал тебе горло! Но я этого не сделаю.

Бешеный растянул толстые губы в злорадной ухмылке и оттолкнул Стинова в сторону. Вместе с остальными он направился к двум избитым до беспамятства монахам.

– С которого начнем? – спросил бешеный в пурпурных штанах и комендантском френче.

– Этот, похоже, уже не дышит, – сказал другой, ткнув ногой тело Уорнера.

– Тогда его первого и отправим. Если еще жив, то очнется, когда почувствует, как кусается зеленка.

Бешеные подтащили тело монаха к проему в стене, уложили его на лестницу ногами вперед и привязали за горло и возле щиколоток. Конец лестницы положили на край проема и, приподняв противоположный конец, стали медленно задвигать ее в дыру.

Те бешеные, что, обожравшись эфимера, все же могли еще держаться на ногах, сгрудились в тупике. Каждый из них, отталкивая соседей локтями, старался протиснуться вперед. Похоже было, что зрелище казни посредством погружения человека в поле стабильности пользовалось среди бешеных неизменным успехом.

Стинову, как очередной жертве, позволено было находиться возле самого проема в стене. То и дело управлявшиеся с лестницей бешеные посматривали на него, желая оценить впечатление пленника, наблюдавшего за их действиями.

Когда край лестницы приблизился к светящейся поверхности поля, бешеные стали двигать ее медленно и плавно. Напряженное сопение и сдавленное хихиканье зрителей свидетельствовало о том, что приближается кульминационный момент.

– Ща мы ему пятки-то пощекочем, – хохотнул кто-то из бешеных.

Край лестницы коснулся поля и утонул в нем, словно в темной, непрозрачной воде. Поверхность поля оставалась неизменной. Казалось, что лестница не погружается в него, а непостижимым образом укорачивается, словно материя, составлявшая ее, испаряется, соприкоснувшись с зеленой светящейся поверхностью.

Ноги монаха по щиколотку погрузились в поле. Тело его оставалось неподвижным.

– Мертвый, – разочарованно произнес бешеный, поддерживающий край лестницы возле самой дыры.

– Представление отменяется, – сказал другой.

Бешеные разом сильно толкнули лестницу вперед, так что тело Уорнера полностью погрузилось в поле. Когда они снова потянули лестницу на себя, край ее был ровно обрезан по той перекладине, которой она касалась поля.

Втащив лестницу в проход, бешеные положили ее на пол.

– Тащите другого, – махнул рукой бешеный в комендантском френче.

Взглянув на Стинова, он весело подмигнул ему и, словно бы извиняясь, развел руками.

– Перестарались ребята с этим твоим приятелем, – сказал он. – Но другой вроде пока еще жив. Живого засовывать в зеленку веселее, чем мертвяка. Сам увидишь.

– Слушай, а может быть, мы сможем как-нибудь договориться? – обратился Стинов к бешеному.

– Насчет чего? – озадаченно наморщил лоб верзила.

– Насчет того, чтобы меня освободили, – разъяснил Стинов. – Я бы мог заплатить. Деньгами или эфимером.

– Не, – уверенно покачал головой бешеный. – У нас так не принято. Раз уж схватили врага живым, нужно обязательно засунуть его в зеленку.

– Кого избрали главарем? – спросил Стинов. – Я хочу поговорить с ним.

– Да никого еще, – безразлично дернул плечом бешеный. – Вот закончим с вами, тогда снова будем выбирать.

– Но ведь как-то, наверное, можно решить эту проблему? – с надеждой спросил Стинов.

– А в чем проблема? – удивленно поднял брови бешеный.

– В том, что я не хочу, чтобы меня засовывали в зеленку, – раздраженно ответил Стинов.

– А кому хочется? – философски ответил бешеный. – Только кому-то все же приходится.

Двое бешеных принесли бесчувственное тело Ильи. Беседовавший со Стиновым бешеный, сразу же потеряв интерес к разговору, включился в процесс подготовки к экзекуции.