Алексей Рудаков - Война

— Ах вот вы как запели! — из толпы выдвинулся коренастый десантник и наведя в щель между мною и Птахом ствол своего карабина, и, не спуская с нас взора, чуть повернул голову к стоявшим рядом:

— Мужики! Мочи их! Они же гады…

Договорить он не успел — Гав сделал шаг и коротким, практически неразличимым глазу ударом отправил его на пол.

— Командир, капитан, сэр! — Он ногой отбросил оружие в сторону — я при этом затаил дыхание, надеясь, что оно не выстрелит — обошлось.

— Мы, ну, признаём свою вину, сэр. Командир. Но! Мы имеем право знать — что происходит!

— Верно!

— Да!

— Наше право!

Не так громко, как до этого, но всё же достаточно разборчиво загомонили у него за спиной.

— Капитан? — Птах повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь — Вам решать, милорд. Мы же можем только почтительно вас просить, милорд, сэр.

— Хорошо, — Я кивнул, надеясь, что выгляжу достаточно представительно. В конце концов, так часто милордом меня ещё не называли: — Продолжим. Но я надеюсь на выдержку ваших людей, капитан Птах. Или, — Я сделал паузу: — Хотя бы не её остатки.

В ответ он кивнул и скорчив разочарованную гримасу, с сожалением обвёл взглядом смущённых бойцов.

— Я остановился на том, что в системе Кубео мы не обнаружили признаков деятельности человека, — Начал, а точнее возобновил свой рассказ я: — И до Кубео мы посетили несколько Систем, где прежде, согласно лоции, были и Станции, и города на поверхности. Везде картина была одна — полное отсутствие признаков жизнедеятельности человечества.

Кто-то сдавленно охнул, и я поморщился. Эта эмоция не осталась без внимания капитана — он нахмурился и незаметно, наверное, для меня, погрозил кулаком, забыв при этом, что все его жесты хорошо отражались в левом остеклении рубки.

— Так вот. Сейчас мы движемся в систему Ахернар. Как вы помните, а если нет, то я напомню — эта система была колонизирована одной из первых и, кроме того — там зародилась наша Империя.

— Милорд, сэр! — перебив меня, капитан извинился коротким поклоном и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Прошу прощения, милорд, но можно к сути. Мои орлы не сильны в науках.

— Орлы? А только что они походили на стаю напуганных куриц, капитан.

— Милорд, сэр. Они — орлы в бою, когда противник виден, а вот так, когда не понимаешь — что происходит, — Он поёжился: — Мне тоже, прошу прощения милорд, некомфортно.

Орлы согласно закивали головами, с надеждой бросая взгляды то на своего командира, то на меня. В этот момент они больше всего походили на стайку цыплят, в первый раз выпущенных на улицу из уютного загончика.

— Ну, к сути, так к сути. Система Ахернар была колонизирована в Две тысячи триста десятом. В триста четырнадцатом была провозглашена Империя. Минуточку! — Я поднял руку, видя, что глаза слушателей стекленеют: — Сейчас мы летим туда. Если человечество есть — то там оно должно быть по любому!

— При всём моём уважении, сэр, — Гав сделал шаг вперёд и прижал руку к сердцу: — Сэр, сейчас три тысячи триста третий, при чём тут эта древняя история? Не, конечно, нам было интересно всё это, да парни? — он обернулся назад и присутствующие невнятно прогудели что-то неразборчиво-одобрительное: — Но, сэр? К чему это всё?

— К тому, полусотник, — я повернулся в кресле к правому инфо экрану, что мы с вами сейчас именно там.

— Где???

— В Две тысячи триста шестнадцатом.

— Чё? — он пошатнулся, поражённый моими словами: — Да не, вы шутите, сэр!

— Отнюдь. Посмотри, — взмахом руки я подозвал его к экрану: — Дата проверена положением звёзд. Всё именно так, парни. Мы провалились на девятьсот восемьдесят семь лет.

— Нет. Нет, сэр… — он отступил на несколько шагов и продолжал пятиться, пока не упёрся спиной в остальных: — Нет! Не верю, нет! Командир? — Гав с надеждой посмотрел на Птаха, но тот только грустно кивнул.

— Сэр? Милорд — это же шутка? Да? Вы пошутили — перевели календарь, да? Шутка. Ха-ха-ха. Весело.

— Я не шучу, сержант.

— Не верю. Нет, такого просто не может быть! Как же так? Командир? Милорд? — он переводил полный надежды взгляд то на меня, то на Птаха, но мы молчали — сказать было нечего.

В тишине резко прозвучал выстрел и тело одного из десантников повалилось на пол.

— Гранс! … Ну зачем? — капитан первым оказался около самоубийцы и перевернул его лицом вверх — на груди, из-под броневой пластины, показалась тонкая струйка крови.

— Глупо, — я покачал головой: — Мы не знаем, есть ли тут ресалки, да и нет в них наших данных. Зря.