Владимир Лещенко - Полет Кондора

Облачена она была в обтягивающий комбинезон оттенка цветущего мака. Он не испугался — лишь с отстраненной деловитостью отметил про себя, что по крайней мере одна из легенд Зоны подтвердилась.

Если, конечно, это не бред. Опустив «Макаров», Кондор обреченно выматерился.

«Вот ты, значит, какая, Алая Посланница…»

Девушка шла неторопливо, как будто строго параллельно, но в то же время каким–то образом приближаясь с каждым шагом. Когда она подойдет вплотную — он умрет.

Говорили разное про нее. Что это одна из первых сталкерш или просто девчонка, по глупости влезшая в Зону и изнасилованная, а затем зверски убитая мародерами.

Что она, напротив, одна из самых беспощадных бандиток, не оставлявшая никого из очевидцев в живых. Что она ученый, добравшаяся до Монолита и пожелавшая не того, что нужно… Или пассажирка печально знаменитого рейса «518–омега» бесследно исчезнувшего над Зоной в 2010 году.

Но кем бы она ни была, по преданиям, она является сталкерам перед концом — и никто из видевших ее уже не возвращался из Зоны: лишь из предсмертных слов вольных бродяг известно о ней…

Сталкера внезапно затрясло, будто в ознобе, рот наполнился вязкой кислой слюной, затем он почувствовал ледяную дрожь, пробегающую по спине, а потом слабость. Ему не впервой было испытывать все это: подобные ощущения — частые спутники приближающегося выброса. Значит, все… Не врут легенды… Никому не удавалось выжить после выброса вне убежищ… Но почему вокруг нет других признаков — накатывающей темноты, сияния, диких порывов ветра?

Девушка между тем как ни в чем не бывало принялась раздеваться, оперативно выбравшись из пресловутого алого комбеза, под которым не было ничего. Кондор даже невольно улыбнулся — не хочет ли Посланница подарить ему несколько приятных минут перед смертью?

…В следующий миг нагая девушка, оказавшись рядом, наклонилась почти вплотную к лицу Кондора…

…В следующий миг нагая девушка наклонилась почти вплотную к лицу Кондора, так что он смог разглядеть крохотный шрамик на острой скуле и еле уловимую дрожь длинных ресниц. Она явно молча что–то спрашивала — но Кондор не знал, что ответить, — ибо не умел читать мысли. Сочтя молчание знаком согласия, девушка занялась своим делом так, словно перед ней не он, мужчина тридцати одного года отроду, а некий неодушевленный предмет. Результат не замедлил последовать — через минуту Кондор больше не воспринимал свое тело, он словно колыхался в полузабытьи на волнах теплого моря. Ловкие руки разминали его мышцы, вызвав нарастающее томление — куда острее обычного желания… Слегка улыбаясь влажными губами, девушка устроилась у него на животе… В тот же момент по телу забегали, защекотали невидимые короткие импульсы, и сдерживать немедленно поднявшуюся на дыбы волну экстаза стало невозможно. И тут же он выгнулся дугой от охватившего все тело неодолимого мощного горячего урагана. Волна сладострастия пронеслась несколько раз, затихая наконец…

Ему казалось, что с каждым движением он уходит глубже и глубже в насыщенную, непроницаемую, вязкую мглу, сквозь которую невозможно ничего видеть. Каждое касание превращается в россыпи искр, расходящихся по телу… Ни одна связная мысль не держалась в голове; он мог только созерцать и даже не искал определений тому, что видел. Некоторое время он наблюдал гибкое тело изящной феи, а потом прикрыл глаза, и лишь полусвет изящного светильника, подвешенного над ложем, пробивался сквозь веки. Он чувствовал себя жертвой кого–то из числа пресловутых туманных вампиресс или каких–нибудь мифических суккубов. В какой–то момент Кондор перестал понимать, какими частями тела его касаются, затем ему показалось, что им занимается не одна девушка, а две или даже больше… Затем она приступила к главному, и все, кроме этого, не имело значения. Дальнейшее помнилось смутно. В память врезалась только одна картинка, увиденная сверху — девица, что–то делающая с неподвижным телом… Он даже подумал, что вот оно и случилось — то самое: душа покинула окончившее земную жизнь тело…

…Когда девушка покинула номер, Кондор блаженно растянулся на матрасе…

Он лежал, уставившись в зеркальный потолок номера, в котором пять минут — или час назад созерцал любовную игру прелестницы. Как ее звали он толком не понял — кажется, Майя или Мэй — она ведь почти не разговаривала и назвала себя короткой скороговоркой.

Вряд ли, конечно, это была настоящая тайка — скорее вьетнамка или китаянка. Но как бы то ни была, фирма эскорт–услуг «Цирцея», обеспечивавшая нужды сталкеров Западного направления в высококачественном эксклюзивном отдыхе, подтвердила, что товар у нее по–прежнему выше всяких похвал.