Ярослав Коваль - Магия спецназначения

День клонился к полудню, но небо, затягиваемое время от времени моросящей хмарью, давало мало света. Зима сходила на нет, в свои права вступала ранняя весна — самое, пожалуй, неприютное время года, потому что ни ало-желтыми листьями оно не расцвечивалось, ни ранней листвой. По ночам в здешних лесах еще трещали морозы, а днем все оттаивало, и вода затевала с землей странные игрища, принимая облик чавкающей грязи под человеческими ногами. Девушка ныряла под низко нависающие, усеянные каплями ветки и с трудом вытягивала из напоенного водой мха сапоги, приходившиеся ей слегка не по размеру. Капли оседали на ее плечах и капюшоне, пропитывая шерстяную ткань, но ее это мало трогало.

Она медленно шагала, оглядывая лес вокруг постепенно обновляющимися глазами. Только теперь она заметила, насколько улучшилось ее зрение по сравнению с тем, каким оно было три года назад. Если бы врачи вдруг задумали оценить ее способность смотреть вдаль, то решили бы, что девушка теперь страдает дальнозоркостью. Но Кайндел видела вблизи так же прекрасно, как и вдали, и понимала — роль здесь играет все та же магия, с каждым днем все полнее напитывавшая ее чародейской силой.

Перебравшись через остро обколотый скальный гребень, девушка поднялась по валунам и выбралась на открытое пространство. Здесь лежал еще один камень, прежде сидевший глубоко-глубоко, а позднее вывернутый и стоймя установленный рядом. По-прежнему было заметно, что здесь кто-то не слишком давно копался, хотя большую часть усилий ветер и дождь за прошедшее время сгладили. Непосвященного могло бы удивить то, что кто-то решил рыться именно здесь, где ничто не предвещало ценных находок. Но люди здесь хаживали редко.

Она присела рядом с вывернутым камнем и потрогала его рукой. Ей показалось, что он все еще теплый, хотя это являлось, конечно же, обманом. Вздохнула и опустила голову, будто разглядывала что-то у своих ног.

Кайндел могла бы просидеть здесь очень долго, однако от размышлений ее отвлек хруст камушков под подошвами. Она приподняла голову — к ней приближался молодой мужчина в таком же, как и у нее, плаще поверх обычной, повседневной и вполне современной одежды. Именно в тот момент, когда она подняла голову, он задержал шаг, будто раздумывая — идти или не идти — но, поколебавшись, продолжил путь. Подошел к камню, заглянул в рукотворную, давно заполненную водой выемку, словно рассчитывал увидеть там что-нибудь интересное.

— Привет, — сказал он очень просто.

— Привет, — ответила она.

— Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Почему?

Девушка посмотрела на него. Он выглядел чуть смугловатым, черноволосым и кареглазым, подбородок и верхняя губа заросли коротенькой бородкой, а у горла плащ был заколот огромным — в ладонь — аграфом с крупным ониксом в середине. Оникс слегка искрился — его переполняла магия. Но искры эти не встревожили Кайндел, потому как она чувствовала, что артефакт сейчас дремлет.

Молодой человек слегка развел руками, давая понять, что его удивление вполне закономерно. И она снова опустила голову.

— Тебе же известно, моя названная сестра погибла, и где она похоронена, я не знаю. И не могу знать. И приходить мне к ней больше некуда. Только сюда.

— Я думал, что ты побоишься сюда приходить.

— А надо бояться? — улыбнулась Кайндел. Но не собеседнику — все тому же камню.

Смуглый мужчина еще раз развел руками.

— Ты же понимаешь, что я не собираюсь нападать на тебя. Тем более здесь.

— Ну, вот и я не собираюсь.

Они еще немного помолчали, глядя на отваленный камень.

— Ты знаешь, что Волк был ранен?

— Меня это не интересует.

— Действительно совсем не интересует? — с улыбкой спросил черноволосый.

Она замялась лишь на несколько секунд.

— Совсем.

— А ведь я помню вашу феерическую любовь…

— Много воды утекло, теперь этого нет. Как бы там ни было, тебя это мало касается.

— Не кипятись. — Он помолчал, потом со вздохом присел на землю. — Я просто так упомянул Волка. Чтобы завязать разговор. Ты же знаешь, я не одобрял того, как Ночь обошлась с тобой. Я всегда считал, что убеждения человека — это его право, и гнать только за них…

— Полагаю, Блеск, тебя-то как раз и не спрашивали.

— Лучше называй меня Гленом.

— То же самое, только на старонорвежском. Какая разница? Но, впрочем, как тебе угодно… И спасибо тебе. Я уж думала, теперь от меня все старые знакомцы будут шарахаться.

Ветер продрался сквозь густую голую лесную поросль и ударил девушку в лицо. Она зябко поежилась, жалея немного, что сукно плаща такое тонкое. Глен заметил ее движение и машинально зажег на ладони огонек, будто хотел дать прикурить. От него в первый момент потекло тепло, правда, почти столь же слабое и зыбкое, как от свечи, к которой подносишь ладони. Кайндел отрицательно качнула головой, и молодой человек стряхнул остатки огня в мокрый мох.