Юрий Арис - Звери и люди

Мне казалось, что Лита вот-вот заплачет — по крайней мере, слезы были в ее голосе. Но глаза моей смотрительницы оставались спокойными.

— То решение выглядело окончательным, пока я не увидела тебя там, в Лабиринте Минотавра. Это был ты… и вместе с тем не ты. На какой-то момент мне показалось, что ты убьешь меня, а ты убил себя, и мне было еще хуже!

— Я не убил себя, — тихо напомнил я. Ситуация становилась все более запутанной, я не знал, злиться на Литу или пожалеть ее.

— Это я поняла уже потом, но с тех пор… Какая-то часть страха осталась. Страха, что я потеряю тебя, что ты снова превратишься в это… Я знаю, что это глупо! Я по десять раз на дню напоминаю себе, сколько ты хорошего сделал для меня и всех остальных. Но на уровне подсознания я все равно боюсь. Мне каждую ночь снится, как ты меня убиваешь!

Я молчал, не зная, что сказать. Так ведь и мне это снилось, только я почему-то считал, что у других кошмаров не бывает! Невольно я вспомнил, что мне когда-то рассказывала Юлия: моя смотрительница кажется непробиваемой, но на самом деле это не так. А я не видел, проглядел… да и не очень сильно хотел видеть.

— Лита…

— Не беспокойся, — устало улыбнулась она. — Я справлюсь с этим, и все будет как раньше — в хорошем смысле. Ты ведь тоже мне нужен, лишнего не подумай! Просто… дай мне время, ладно?

— Ладно…

А как я мог возразить?

Я откинулся назад, позволяя ливню смывать с меня грязь. Я почти два часа шатался по болотам, но без толку — человека в крокодильей шкуре и след простыл. Правда, далеко от дома отойти я не мог, потому что не хотел оставлять Литу одну.

Дэвис до вечера так и не вернулся. Он отзвонился и сообщил, что ночью будет гроза, а в грозу он никуда не поедет, так что прибудет утром. Можно подумать, он на бумажном кораблике путешествует, а не на джипе! Дождик его напугал! Пока он не придет, мы не сможем начать работу.

Не то чтобы для этого есть стимулы: Лита продолжала меня сторониться. Я чувствовал, что ей стыдно за свой страх, и понятия не имел, как помочь. Моя смотрительница была сильной, что иногда приносило проблемы: вместо того, чтобы открыто все обсудить, она загнала свой испуг глубоко в подсознание.

У нее вообще есть отвратительная привычка заранее отвергать любую помощь и надеяться только на себя. Подозреваю, что теперь о себе дает знать не только страх передо мной в Лабиринте, но и прочие сомнения, с которыми она сталкивалась раньше, а тот случай просто стал последней каплей.

В значительной степени, я ее понимаю. Я выгляжу добродушным, только когда кривляюсь, от этого у людей появляется ложное чувство безопасности. На самом деле природа дала мне угрожающую внешность — по крайней мере, пока чешуя выпущена.

Это и увидела Лита. Тот, кто — я льщу себе такой надеждой — ей не безразличен, превратился в чудовище и готов был порвать ее на куски. То, что не порвал, не сильно помогло делу. На подсознательном уровне она испугалась монстра, в которого я могу превратиться, и никакие разумные доводы уже не помогали.

Ну и что я могу? Я сто раз говорил ей, что у нее нет причин бояться, что я полностью контролирую себя, и зверь уже не выберется. И ведь она мне верила! Вернее, она знала, что это правда, но полностью поверить не могла.

Я пытался доказать. Я был с ней очень осторожен, всегда, в любых обстоятельствах. Но эта ее привычка ни с кем не делиться своей болью на сей раз сыграла с ней злую шутку: Лита оказалась в ловушке. Я не сомневался, что что-то значу для нее, но вместе с тем она отстранялась.

Вот и сегодня она рано ушла спать, а теперь из ее комнаты доносились импульсы страха. Рядом с ней нет опасности, значит, ей снится очередной кошмар. Как я раньше не почувствовал? Хотя… хорошо, что не почувствовал. Если бы я полез ее утешать сразу после пробуждения, было бы хуже, потому что боялась она меня. Как показывает практика, люди просыпаются медленнее, чем звери, им нужно определенное время, чтобы осознать, что сон кончился. Так что, увидев меня, она бы не сообразила, что это настоящий я, и испугалась бы еще больше.

Может… а что если это как раз то, что нам нужно? Что если заставить Литу пройти через этот страх, чтобы раз и навсегда убедиться, что причин для него нет? Рискованный план и довольно жестокий, но что-то делать надо, потому что очевидно, что сама она не справится. Да и потом, мне было стыдно в этом признаваться, но какая-то часть меня хотела этого. Впрочем, понятно, какая именно.

Приняв окончательное решение, я направился к дому. Серьезные ставки: либо это ей поможет, либо она никогда меня не простит.