Юрий Арис: Звери и люди

Молнии теперь мелькали часто, и они давали свет, потому что некому было направлять прожекторы. Каждый старался найти себе укрытие…

А монстр бушевал не один, рядом с ним появился второй — точная его копия. Эти двое не ели людей, они просто разрывали их на куски и продолжали охоту. В их пылающих глазах не было ни капли разума, было лишь желание убивать — и убивать как можно больше!

Старый рыбак знал лодку отлично, он проработал здесь уже три года, да и раньше плавал на таком судне. Поэтому он не побежал к каютам, откуда не было бы выхода, а укрылся под пробитой спасательной лодкой. Он знал, что ранен — прямо по его лицу ударил покрытый шипами хвост, но это было не настоящее нападение, а лишь стечение обстоятельств. Хищник рвал на части другого, рыбака покалечило небрежное движение.

Боли он не чувствовал, хотя кровь лилась рекой, да и зрение как-то изменилось. Он был слишком напуган, чтобы думать об этом сейчас. Только бы выжить, выжить, а остальное вторично…Отсидеться под спасательной лодкой, чтобы они не нашли!

Очень скоро старый рыбак понял, что принял правильное решение. Те, кто бежал к каютам, вылетали обратно на палубу, все покалеченные, порванные, лишенные рук и ног. Там притаилось еще одно существо, предпочитавшее работать в засаде. Лишь иногда оно выглядывало наружу, но почти тут же скрывалось обратно, утащив с собой очередную жертву. Так охотятся мурены…

Старому рыбаку показалось, что существо, укрывшееся внизу, — самка. Он не был в этом уверен, потому что света не хватало, да и появлялось оно слишком редко.

Когда палуба была залита кровью, на нее ступил другой монстр, отличавшийся ото всех остальных. Этот был очень похож на человека по строению, и в нем, в грации его движений, в ртутном блеске его чешуи, было что-то завораживающее. Он не пылал жаждой крови, он был спокоен и не рвался убивать. Он лишь смотрел по сторонам, безразлично, будто ждал, когда же все закончится.

Он казался сонным, поэтому, а может, из-за отчаяния, капитан и решил напасть именно на него. Вооружившись багром, человек кинулся вперед, чтобы отомстить хоть одному из морских монстров.

Это, конечно же, было ошибкой, потому что зверь оказался совсем не сонным. Он дождался, когда человек подбежит поближе, и резко дернул хвостом, разрубая нападавшего пополам. Хотя здесь, как показалось старому рыбаку, грация изменила чудовищу, и движение получилось странным, вымученным — будто он пытался остановить сам себя. Из-за промедления багор сумел скользнуть по черной чешуе, однако это не нанесло существу никакого вреда.

Разрубленное тело тяжело упало на палубу, но монстр даже не посмотрел на свою добычу. Его лицо — это было больше похоже на лицо, чем на морду, — оставалось безучастным ко всему. Погром продолжался, а черный зверь стоял на месте, и больше на него никто не нападал.

Наконец крики стихли, осталось лишь приглушенное рычание и рев шторма. Охота закончилась и хищники уходили. Первыми за борт спрыгнули двое мелких, что прятались в трюме, за ними последовали более крупные — одинаковые, с изуродованными челюстями.

Последним уходил черный зверь. У самых перилл он обернулся и посмотрел на единственного оставшегося в живых человека. На секунду старый рыбак испугался, что это конец, ведь убить его просто, но монстр все равно не напал. В его глазах было столько боли, что человек увидел это даже сквозь дождь и кровь…

Потом в воду вернулся и он.

Человек закончил рассказ, прикрыл лицо дрожащей рукой.

С ним еще будут работать. Не знаю, как, но его заставят молчать, ведь проект и само наше существование тщательно скрываются. Однако это уже не моя забота, я услышала все, что хотела услышать.

— Что ты думаешь? — спросил меня Алексей, когда мы шли к выходу.

— Пока еще ничего, все сложно. Я работаю с тем, чего не знаю…

— Ну а приблизительно?

Люди любопытны. Они не отстанут, пока не получат хоть какую-то информацию.

— Ты и сам услышал, что Кароль не проявляет излишней агрессии. Напротив, он, кажется, сдерживает себя, когда есть возможность. То есть, от его сознания что-то осталось… Так что шанс спасти его есть.

— Да уж… Если только… — мой смотритель замялся.

— Если только что?

— Если только не поступит прямой приказ уничтожить его. А наше начальство это может… На той лодке Кароль убил человека, пусть и не специально. Не всем в Совете можно объяснить, что это не показатель его коварства. Если они примут решение о его ликвидации, мы уже ничего не сможем сделать, придется подчиниться.