Руслан Мельников - Муранча

Сапер и несколько бомжей, сидевших с ним в засаде, наблюдали за странным чужаком.

Дорогу себе «Человек Сверху» освещал не фонариком, а поднятой над головой свечуркой, трепещущий огонек которой бережно прикрывал ладонью. Оружия у него не было, но что-то тихонько позвякивало под одеждой. Если, конечно, можно было назвать одеждой грубую рваную мешковину, которая не столько грела тело и прикрывала наготу, сколько раздражала кожу. Человек был худ, бос и грязен.

«Тютя! — узнал Сапер. — Да это же Тютя Приблажный!»

Проведя немало времени в слуховых ходах Нижнего Народа и неоднократно выбираясь на синюю ветку, он хорошо знал, чем живут и о чем говорят жукоеды. О Тюте он знал тоже. Более того: однажды Сапер даже попал на проповедь юродивого. И вот теперь видел его снова.

«Значит, все-таки дурак», — усмехнулся Сапер.

А в следующий миг наложившиеся друг на друга образ Тюти и воспоминания о ненавистной Орджоникидзевской породили новую, неожиданную мысль. Тютя мог пригодиться. Нужно только найти к дурачку правильный подход.

Сапер велел своим спутникам сидеть тихо и ни во что не вмешиваться. Сам вышел навстречу Приблажному.

Видимо, его появление из темного бокового хода оказалось неожиданным для юродивого.

— Тю на тя, дяденька! — вскрикнул тот и отшатнулся, едва не погасив огонек свечи. — Напугал Тютю!

— Здравствуй, Тютя, — стараясь говорить как можно мягче, поприветствовал Приблажного Сапер. — Не бойся, я тебе не враг. Я друг тебе. Куда путь держишь?

— Тютя пошел мертвых искать, — заканючил дурачок. — Тюте сказали, под землей мертвые ходят. А ты…

Он посмотрел на Сапера с интересом и страхом.

— Ты случайно не мертвый, дяденька?

Сапера передернуло от такого вопросика, однако улыбаться он не перестал и вместо ответа осторожно задал свой вопрос:

— А зачем тебе мертвые, Тютя?

— Живые потому что живут скверно. Нет сил быть с ними больше. Погрязли живые во вражде, беспутстве и пороке. Люди под землей стали нелюдями. Аки волки друг с другом грызутся. Аки звери лютые ведут себя.

— Верно говоришь, Тютя, — ободряюще кивнул Сапер. — Правильно мыслишь.

Тютя поднял на него глаза, полные радостного изумления. Он явно не ожидал так скоро найти здесь понимающего единомышленника.

— Верно? Правильно? Тютя верно говорит? Ты взаправду так считаешь, дяденька?

— Конечно, Тютя. Может быть, другие глухи, но я-то слышу в твоих устах слова Истины.

Грязное сопливое лицо Тюти расплылось в широкой детской улыбке.

— Истина! Да-да, я истину всем говорю. Я знаю. Но…

Улыбка ушла. Тютя снова накуксился:

— Но другие-то не знают. Тютю другие не слушают. Не верят Тюте. Тютя объясняет, что кара небесная пришла, что большая саранча за грехи на нас наслана, что каяться нужно, пока не поздно, а Тютю гонят, ругают, бьют. — Юродивый заплакал: — За что обижают Тютю? Тютя хочет, чтобы все спаслись. Хотя бы после смерти. А глупые люди не хотят спасаться. Тютя подумал, что если найти мертвых, то можно спросить у них совета, как быть. Может быть, Тютя что-то неправильно говорит, может, сам чего-то не понимает? Пусть мертвые объяснят Тюте, как обрести спасение, — им-то виднее. И как живым это втолковать. Ты не видел мертвых, а, дяденька? — Тютя растерянно огляделся по сторонам: — Здесь где-то, говорят, они должны быть. Но Тютя долго уже идет. Свечка вот наполовину сгорела. А никого нет. Никого не может найти Тютя.

— Считай, ты нашел, что искал, — ласково улыбнулся Сапер.

Тютя внимательно посмотрел на него.

— Так ты все-таки мертвый, дяденька?

Сапер кивнул:

— Да, Тютя, мертвый.

Приблажный всхлипнул и передернул плечами, от чего под одеждой звякнули жестяные банки и проволока, нацепленные в качестве «вериг». Тютя вытер нос. Чуть отступил назад.

— Ты, правда, мертвый, дяденька? — Тютя недоверчиво засопел.

— Правда-правда, — заверил его Сапер.

— А то прямо как живой!

Тютя бесцеремонно поднес свечку к лицу Сапера. Тот прикрылся рукой.

Приблажный побледнел. Отшатнулся:

— Три пальца! У тебя три пальца на руке! Ты Сапер из Аэропорта, да? Это ведь тебя выгнали с Орджоникидзе. И ты потом умер наверху. Тютя слышал. Тютя знает. Ты и, правда, мертвый, дяденька…

— Что есть, то есть, — картинно вздохнул Сапер. — Ну, ладно, хватит фигней страдать. Пора заняться делом. Слушай меня внимательно, Тютя. — Он заговорил жестко и властно.

— С-с-слушаю… — промямлил юродивый.

— Ты страдал и проповедовал не зря. И ты выбран, чтобы вершить волю небес. А я послан, чтобы сказать тебе об этом.