Олег Шабловский: Новые крестоносцы

— Ну, давай, на немецком попробуем, я буду говорить, а ты переводи.

— Хорошо, говори.

Егор повернулся к пленнику, сделал зверскую физиономию и прорычал ему в лицо:

— Не кричи, отвечай тихо и спокойно, а самое главное, честно, иначе у меня рука соскользнет и я что-нибудь тебе нечаянно отрежу, ты меня понял?

Корнев перевел. Парень судорожно сглотнул и, не отводя круглых глаз от лица Ляшкова, осторожно кивнул.

— Кто вы такие, и что вам от нас было надо?

— Я — Альберт фон Зиг, оруженосец владельца этой земли и замка Грюненбург господина барона де Виверна, а они, — парень кивнул головой туда, где лежали трупы, — его воины.

— Интересная история, они тут че, в своей Прибалтике, решили встать на светлый путь феодализма? — удивился Корнев и поинтересовался у пленника:

— Какой сейчас год, по-твоему?

— Тысяча пятисотый от Рождества Христова.

При этих словах друзья переглянулись, и Сергей заметил:

— Ты, наверное, пацана слишком сильно по башке приложил. Чего-то язык у него больно уж странный, с трудом понимаю. Отдельные знакомые слова и фразы улавливаю и по смыслу догадываюсь.

Егор в ответ только непонимающе пожал плечами:

— Ну, давай, ври дальше.

— Три дня назад барон вызвал меня и приказал, чтобы я и Ганс отправились с Куртом, мы должны были схватить человека, которого он нам покажет. Мы выполнили приказ господина и ехали обратно, но уже стемнело, и мы решили остановиться на ночлег в лесу, неподалеку отсюда. Утром Ганс-арбалетчик почувствовал запах дыма, мы знали, что здесь никто не живет и поэтому пошли на разведку, дальше вы знаете. Я никого не убивал, пощадите меня!

— Что вы собирались с нами делать? — поинтересовался Корнев.

— Отвели бы к нашему господину, а он бы вас продал, вы — молодые, здоровые, такие рабы дорого стоят.

— Интересно, с чего это вы решили, что нас можно продать? — возмутились ребята.

— Все, что находится на земле барона, его собственность, и он волен поступать с ней, как захочет.

Сергей заметил:

— Судя по всему, твой господин — редкая скотина.

Фон Зиг философски пожал плечами — мол, «что есть, то есть».

— Кроме вас еще есть кто здесь, в лесу?

— Крепостной барона, которого мы взяли себе в помощь, и человек, которого мы везли к господину.

— У крепостного оружие есть?

Лицо пленника выразило неподдельное удивление: «Кто же рабу оружие даст?»

— Понятно, — буркнул Егор, досадуя на себя за глупый вопрос, и повернулся, услышав шум за спиной.

В это время, словно подтверждая слова допрашиваемого, на поляну въехала целая кавалькада. Первым шел средних лет бородатый мужик в серой, грязной холщовой рубахе, подпоясанной обрывком бечевки, и таких же драных и грязных холщевых штанах. Левой рукой он вел под уздцы понурую пегую лошаденку, запряженную в телегу. Правую руку «абориген» держал поднятой вверх, как американский президент на присяге. Сбоку, чуть позади него, вышагивал гордый Вжик, держа нового пленника под прицелом арбалета. В телеге, на охапке сена, сидел связанный седой, но довольно крепкий старик. Замыкали шествие две оседланные лошади, поводьями привязанные к телеге.

Как рассказал довольный собой Емелин, только-только они с Костиком пришли на назначенное для «несения службы» место и стали оборудовать наблюдательный пост, как услышали конское ржание. В зарослях, метрах в двадцати впереди. Они неслышно прокрались к источнику шума (Егор недоверчиво хмыкнул, представив себе «неслышно» крадущегося Щебенкина, но перебивать рассказчика не стал) и обнаружили в кустах лошадей, телегу и в ней связанного старика. Хозяин телеги нашелся несколько позже. Увидев, как вооруженные люди уводят его движимое имущество, мужик сам выскочил из кустов, куда спрятался при «неслышном» приближении парней, и, упав на колени, стал упрашивать не забирать его единственную кормилицу, всем своим видом выражая готовность изо всех сил и возможностей служить «господам разбойникам».

В этом месте Сергей удивленно посмотрел на Леху:

— А ты на каком языке с ним разговаривал?

— Как на каком? На русском, конечно, он по-нашему хорошо шпарит. Немного странно, но все понятно. А почему ты спрашиваешь?

— Да так.

— Да, и еще, — замялся Емелин, — помнишь, вчера переходили асфальтированную дорогу в километре отсюда?

— Ну…

— Чертовщина какая-то. Я ходил туда, пока Костя за этими присматривал. Так вот, нет ее там. Только тропа. Заблудиться точно не мог. И еще — метки, которые мы оставляли, когда сюда шли… Они тоже пропали.