Дмитрий Распопов - Сын Галактики

От осознания этого что-то во мне надломилось, сердце вновь чуть не остановилось, а в душе поселился ледяной холод. Мне хотелось только крушить и уничтожать. Зайдя в шлюзовую камеру, я вызвал ближайший линкор, летевший для моей охраны, и, открыв шлюз, выпрыгнул в космос.

Через десять минут он подобрал меня, и мы полетели к моей крепости, которую недавно обустроил Келлер. Прибыв на место, я поздоровался с ним и спросил, как успехи в расшифровке кодов берсеркеров – мне было необходимо побольше работы, чтобы заглушить свои чувства, не дающие мне есть и спать.

Келлер не сказал ни слова о моем полете, только похвалил меня за грамотно проведенные наземные операции. Я сухо поблагодарил его.

– Больше ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.

– Нет! – отрезал я.

Больше мы к этой теме не возвращались. Я с головой окунулся в работу.

Расшифровка шла успешно и должна была вскоре закончиться. Постоянно захватывая корабли берсеркеров, мы узнали также, что центральный мозг постоянно меняет машинный код кораблей и структуру их баз данных.

Отслеживая вносимые им изменения по вновь захватываемым кораблям, мы скоро узнали и новый код, и структуру данных. Когда все работы были завершены, мы с Келлером решили по возможности атаковать сразу оба командных центра, чтобы центральный мозг после захвата одного из них не отправил последнюю из рас еще куда-нибудь, где бы мы ее не достали.

Тем временем в Содружестве дела шли все хуже и хуже. Галактические новости практически прекратили свое существование, потому что Содружество медленно умирало. Берсеркеры уничтожали с каждым днем все больше и больше планет, от флота Содружества практически ничего не осталось, а количество рейдерских групп роботов увеличилось в десятки раз. Я просматривал статистику потерь Содружества, но ничего не шевелилось в моей душе. Поселившийся в груди холод замораживал абсолютно все чувства, которые во мне еще возникали.

Теперь меня волновало только одно – определение маршрутов командных центров берсеркеров, и этому занятию я отдался полностью. Шел месяц за месяцем, а я никак не мог поймать командные центры, практически все время проводившие в гипере. После захвата терроида они стали очень осторожны. Даже наши разведчики и рейдерские группы, которые целенаправленно охотились за ними, не приносили никаких новостей. Самое интересное, что ни мы, ни берсеркеры не атаковали друг друга при встречах. Просто расходились, каждый по своим делам.

– Вова, я нашел их! – раздался у меня в голове голос Келлера.

В последнее время мы почти не шутили и перестали смеяться. Сначала он это делал из чувства солидарности со мной, а потом, видимо вспомнив, что он все-таки ИИ, совсем перестал веселиться.

Странно, но и все остальные корабли вслед за нами стали серьезны и спокойны. В эфире больше не раздавалось ни шуток, ни смеха – деловой тон, четкие приказы и доклады.

Чтобы загрузить себя еще больше, я разработал методику повышения и понижения кораблей в звании, а также перевода отличившихся ИИ на более мощный тип кораблей. Келлер полностью одобрил мое нововведение и последовавший вслед за этим ряд перестановок.

– Где? – отозвался я.

Теперь свои процессоры я отключал только когда ложился спать, поэтому настраиваться на прием данных не пришлось, они сразу потекли ко мне, и мозг автоматически принялся их анализировать.

– Общая тревога по флоту, – приказал я кораблям, перекинув по сети координаты возможного появления обоих центров в обычном пространстве. – Направить в эти сектора все свободные корабли. Командует первой флотилией командор сто – двести двадцать три – четыре – восемьсот восемьдесят восемь, второй флотилией – командор сто – пятьсот шестьдесят три – три – триста тридцать. Все анализируемые данные и решения выдавать с копией на меня.

Прозвучавшие голоса командоров и сразу же за ними огромный наплыв данных заполнили мой мозг. Данные были разные, от формирования флотилий до необходимых приготовлений к походу.

Я улыбнулся впервые за эти месяцы, когда почувствовал, как начинает болеть голова от перегружающих мозг данных, эта боль стала привычна и воспринималась уже как наркотик. Теперь я каждый день практически безвылазно сидел в рубке, наблюдал, анализировал данные разведки и решения, принимаемые командорами. Все было безукоризненно и четко, моего вмешательства пока не требовалось.

– Вов, – внезапно раздался смущенный голос Келлера. – Даже не знаю, как тебе сказать.