Михаил Кликин - Демоны рая

— Мы готовы, — твердо сказала одна из женщин.

Яр посмотрел на нее, на сонных детей, что жались к ее ногам. Вспомнил Леру. Вспомнил убитую хурбами Ольшу. Вспомнил подстреленную им самку, соплеменницу Угра, возможно даже его мать. Сказал, уже не к Тиму обращаясь, а к этой решительной женщине:

— Терять вам нечего. Как и мне. Единственная возможность выжить — идти вперед и, если будет нужно, сражаться.

Стало тихо — люди, вроде бы, даже дышать перестали.

Вик одобрительно покосился на Яра, снял с огня котелок и объявил:

— Готово.

— Вы ешьте, — сказал Яр, поднимаясь. — Мы пойдем спать, а вы смотрите на карту, запоминайте ее, как хотите, перерисовывайте, если найдете на чем рисовать, и думайте, что еще спросить у меня завтра.

Он вскарабкался на верх составленной из тюков пирамиды — почти под самую крышу, заполз в глубокую выемку, напомнившую ему одновременно гроб и могилу, прижал к груди карабин и крепко заснул.

Им пришлось провести в бункере еще один день и еще одну ночь. Почти все это время Яр только и делал, что инструктировал, рассказывал, объяснял, демонстрировал. И все равно, несмотря на его старания, — он отчетливо это понимал — люди Тима не были готовы к походу.

Тем не менее, кое-что сделать они успели. Во-первых, им удалось скопировать карту. Они перерисовали ее с помощью старого подсохшего маркера, чудом сохранившегося в чьем-то кармане. Бумаги ни у кого, конечно же, не нашлось, но Яр придумал выход: участки карты рисовали прямо на одежде. На рубашках, штанах, майках. На спинах, животах, ягодицах. Рисовали крупно, жирно. Ставили номера — это первый кусок схемы, это второй, третий…

Вопрос оружия тоже решился довольно удачно. Каждый, исключая лишь маленьких детей, получил короткое прочное копье. В качестве древка использовались перекладины пластиковых лестниц, что крепились к стенам бункера. Острые наконечники удалось вырубить из листов металлической обшивки с помощью кованых клинков Херберта — сила Угра пришлась тут очень кстати. Отбитые и заточенные о бетонный пол наконечники вплавлялись в пластик древка. Место крепления для пущей прочности обматывали надранными из тюков волокнами. Яр лично проверял надежность каждого копьеца, вонзая его в приставленный к стене тюк. Люди, которым он передавал оружие, пробовали скопировать его движения. Сибер Херберт следил за ними, нудно твердил, повторяя слышанные от охотников наставления:

— Бейте не копьем. Бейте всем телом, всей своей массой. И-и! — раз! — Он пробивал тюк палкой без наконечника, показывая, как правильно нужно колоть. — Вот так! Вот так! Видите?

Детишкам очень нравилось, как он это делает.

— Ты сам веришь, что мы дойдем? — тихо спросил Тим, отозвав Яра в сторону. — Веришь, что у нас есть шанс? Скажи честно. Я должен знать.

— Если бы я не верил, как думаешь, стал бы я тут терять свое время?

— Не знаю. И я сейчас спрашиваю себя: а повел бы я за собой людей, если бы был уверен, что никто из них не дойдет до указанной тобой точки.

— И что?

— Не могу сказать… — Тим пожал плечами, посмотрел на заблокированную дверь. — Наверное, это неправильно, сидеть здесь и ждать непонятно чего. Но так проще.

— Да. Именно. Проще.

— Так у нас есть шанс?

— Конечно.

— Спасибо… Даже если ты соврал — все равно спасибо.

Тим отошел, о чем-то глубоко задумавшись.

Ночью Угр почувствовал чужое присутствие. Он очнулся, приподнял голову и замер, таращась в темноту. Не зная, что делать, он попытался мысленно разбудить Яра, но лишь, кажется, навлек на него дурной сон.

В дверь тихо стукнули, и космач вздрогнул. Ему показалось даже, что неведомое существо коснулось его затылка. Угр поспешно отодвинулся от заблокированной двери, заворчал тихонько. Беззвучной Высшей Речью попытался припугнуть гостя, но так и не понял, способен ли тот воспринять угрозу.

Тем не менее, шум больше не повторялся. А вскоре и ощущение чужого присутствия притупилось, а через какое-то время пропало вовсе — будто пришелец удалился. Или хорошо спрятался.

Угр не смыкал глаз, наверное, целый час. Сидел в двух метрах от входа, не желая возвращаться на привычное место, не решаясь прижаться спиной к приятно прохладной двери. Потом он все же заснул, но сон его был тревожным и чутким — космач вздрагивал от каждого кашля и скрипа, ворчал сквозь зубы и крепче прижимал к себе палицу, воспринимая ее не как оружие, а как игрушку.

Яр проснулся с уверенностью, что ночью к бункеру подходил хурб. Смутно и недолго помнилось какое-то неприятное сновидение — он, кажется, превратился в космача, ему было жарко и душно, но он боялся переползти на более прохладное место, потому что там до него могли дотронуться…