Бен Каунтер: Кровоточащая чаша

Капитан поднес автоган ближе к лицу и сконцентрировался на безволосом, туго обтянутом кожей черепе схолария. Оружие лишь единожды приглушенно кашлянуло, и голова схолария смялась, как бумажная. Тело покачнулось и завалилось, зацепив по дороге полку, висящую позади, и оказалось погребенным под лавиной книг. У стирания никогда не должно было быть свидетелей, поэтому именно так оно всегда и происходило. Если бы схоларий знал об этом, он бы понял, почему ему пришлось умереть.

Командир перепрыгнул через перила, и мрак принял его. Остальные члены отряда последовали примеру предводителя, мягко приземлившись на блеклое дерево паркета. Здесь, внизу, воздух был так спёрт от времени и знаний, что движение напоминало перемещение в воде. Тусклый, неверный свет от электросвечей, видимый в нескольких местах, служил лишь для того, чтобы сумрак еще больше сгустился. Краем глаза капитан разглядел на книгах некоторые из заголовков и дат. В них были детали об имперских боевых частях, полковые истории Имперской Гвардии и подробности давно забытых сражений. Смерти миллионов людей отпечатались на этих книгах, и капитан почти слышал их вопли с тех же страниц, что восхваляли самопожертвование во имя Императора.

Простой жест, и команда стирателей рассыпалась, каждый взял на себя отдельный сегмент книжных полок. Они в произвольном порядке извлекали тома, всматривались в заголовки, пролистывали содержимое и затем швыряли их на пол. Сервитор возник неожиданно, его деформированные руки с растопыренными пальцами скользили по земле в бесплодных попытках поддерживать её в чистоте. Ближайший боец развернулся, и его огнемет выплюнул короткую струю пламени. Оно прошло сквозь уязвимую человеческую основу сервитора, а стиратель вновь вернулся к своей работе, пока машина содрогалась и умирала во вспышках вонючего дыма.

Другой член команды уже спешил к капитану, сжимая в руках переплетенную в красную кожу книгу со страницами с позолоченными краями. На обложке выделялся символ из блестящего черного камня — потир, окруженный шипастым венцом. Это и было изображение, которое им поручили найти.

Капитан тронул плечо ближайшего к нему стирателя. Тот, в свою очередь, хлопнул по спине соседа, и в мгновение ока сигнал обошел всю команду. Все оставили свои занятия, и подняли огнеметы. Струи огня ударили в книжные полки, наполняя воздух Библиариума Терры запахом пламени и дыма. Защитные костюмы предохраняли от жара, но вокруг, тем не менее, бушевала топка со стенами из мечущегося между горящими полками чудовищно перегревшегося воздуха.

Капитан отбросил обойму автогана и заменил её единственным зарядом, извлеченный из пояса. Он прицелился в ближайший банк памяти, выполненный в форме трехсоставного алтаря, с мемокристаллом, встроенным в изображения картин героических сражений. Автоган вновь разрядился с едва слышным звуком, и разрывной снаряд превратил кристалл в поток осколков черного стекла.

Безмолвно, с эффективностью, рожденной из поколений суровой тренировки, команда стирателей продвигалась по всей секции библиотеки, сжигая и разрушая всё, что могло содержать информацию, которую им было приказано уничтожить. Со всех концов Библиариума уже слетелись пожарные дроны, генерирующие демпфирующие поля, которые сдерживали тепло и препятствовали дальнейшему распространению пожара. Когда стиратели уйдут, дроны приблизятся и изолирующие поля затушат огонь — но не раньше, чем книги и банки памяти обратятся в пепел и дым.

Столетия истории были потеряны. Целые планеты и военные кампании навсегда исчезли из имперских архивов. Но, что более важно, приказ был выполнен, и все официальные записи об Ордене Испивающих Душу были стерты из истории Человечества.

Как и о большинстве обитаемых миров всего остального Империума, о моменте заселения Кориса XXIII-3 не было известно ничего. Серо-зеленый, бесперспективный по большому счету мир держался за счет разбросанных по всему континенту гроксовых ферм дольше, нежели мог точно зафиксировать Администратум. Едва ли десять тысяч человек населяло аграрную планету, но, вместе с тем, она являлась критически важным звеном в макроэкономике окружавших её систем. Гроксы стали продуктом столь же важным, как винтовки, танки или чистая вода.

Гроксы были вонючими, шумными, грязными и тупыми рептилиями. Однако решающим фактором оказалось то, что они были практически целиком съедобны. Из каждого получалась гора бесцветного, безвкусного, жилистого, но чрезвычайно питательного мяса. Без гроксов, которых крупнотоннажные грузовые транспорты каждые три месяца вывозили с поверхности Кориса XXIII-3, миллионы рабочих и бандитов на ближайших мирах-ульях голодали бы, бунтовали и умирали. Корабельные верфи половины Сегментума оказались бы в состоянии острой нехватки людских ресурсов. Администратум понимал, насколько важны гроксы. Они управляли агромиром напрямую, в обход уклоняющихся от уплаты податей жадных губернаторов, и стимулируя частное предпринимательство путем сохранения своих собственных адептов в роли единственной реальной силы, и, в действительности, собственно самого населения планеты.