Илья Новак - Нашествие

— Он его допросить хотел, — доложил Багрянец, когда Сотник оказался возле них. — Допрос третьей степени, с применением пыток. Чтобы, значит, узнать, где батя. Сурок, увянь уже наконец!

— Хорек, отставить! — шепотом приказал Игорь.

— Да отпусти ты! — мальчишка стукнул Багрянца рукоятью «макарова» по груди. — Я этого не убью, я только…

— Ты его больше не тронешь, — перебил Игорь. Он и сам испытывал большое желание сделать со связанным что-нибудь очень жестокое, потому что лицо Тони до сих пор снилось ему, а иногда вставало перед глазами посреди дня… Но позже, сейчас не время.

— Я только узнаю..

— Не дури, Сурок, — перебил Павел. — Этих серых тысячи уже, ты ж видел, как они из облака лезли, вроде тараканы. Откуда он про твоего батю может знать?

— Может! Ты не командир, заткнись! Надо допросить…

— Да тихо ты! — Игорь зажал Хорьку рот. — Серые где-то близко совсем. А этого мы допросим позже. Надо же еще как-то понять, что он говорит… Это я тебе как командир говорю: допросим позже, сейчас пленного не трогать. Приказ ясен?

Хорек кивнул, потом отстранился и прошептал:

— Слушаюсь! А где серые?

— Павел, на спину его, — приказал Игорь. — Хорек, принеси снизу ремни, в тайнике несколько валялось. Но по лестнице не топочи.

Хорек нырнул в люк, а Багрянец перевернул начавшего приходить в себя пленного на живот. Кровь из разбитого носа потекла по полу.

— Глянь, капитан, а ведь блондин, — заметил Хорек. — Нет, ты видишь?

Игорь молча стаскивал с чужака меховую куртку. У пленника были светло-желтые волосы и крупные черты лица. Толстощекий, с мясистым подбородком и большим носом, он совсем не походил на серых из патруля.

Чужак заворочался, замычал сквозь стягивающее рот полотенце, и Багрянец пятерней вдавил его лицо в пол.

— Чем он меня ударил, кстати? — Сотник поискал взглядом и увидел откатившуюся в сторону трубку из темно-красного дерева. Поднял. На одном ее конце был грубо выплавленная из серебра пирамида с глазом в центре, несимметричная, с потеками металла. Вдоль трубки шла щель, откуда торчал витой шнурок. Это футляр, понял Игорь. Футляр, а внутри…

Он потянул — из футляра с мягким шелестом поползла широкая полоса хорошо выскобленной кожи. На ней были письмена, похожие на древнеегипетские и китайские иероглифы. Какие-то фигурки, кружочки с лучиками, полумесяцы, волны, всякие животные, рыбы, деревья и домики — и все это перемежалось значками, смахивающими на крошечные паутинки разной формы и степени запутанности. И не только перемежалось, но и сливалось с ними, отчего некоторые части текста казались совсем уж странными, чуждым для человеческого восприятия.

Текст черный, но в начале каждого абзаца жирными красными линиями, будто кровью, выведена пирамида с глазом, у которого вместо зрачка была спираль.

Игорь размотал кожу примерно на метр. Тянуть приходилось с усилием — в футляре была пружинка или что-то в этом роде. Иероглифы шли большими блоками, между ними рисунки. Стрелочки, непонятные значки — похоже на электрические схемы, но начерченные инопланетянином. Выглядели они совсем иначе, чем текст, накаляканный довольно неаккуратно, с помарками. Казалось, схемы эти на кожу откуда-то скопировали, тщательно перенесли каждый элемент, вычерчивая прямые линии под линейку, а кривые — под лекала.

— Ты глянь, глянь, — Багрянец, не убирая руки с затылка блондина, ткнул пальцем в верхнюю схему. Сбоку от нее был нарисован лежащий человек. От схемы к голове шли три линии, на концах они резко изгибались, вонзаясь в голову. Игорь, положив кожу на пол, склонился над ней. У человека на рисунке не было ни глаз, ни носа, зато в голове был нарисован мозг — облако извилистых линий. Все три крючка заканчивались внутри мозга, в разных его частях. Рядом с каждым виднелись закорючки иероглифов.

— От гады! — с чувством произнес Багрянец и врезал чужаку кулаком между лопаток. — Ты гляди, что эти паскудники с людьми творят!

— А что они с людьми творят?

— Да ты не видишь? Ритуалы какие-то ексельные, эти… Жертвоприношения! И еще хвастаются, рисуют себе на память. А что еще оно, по-твоему, такое?

— Не знаю, — покачал головой Игорь, вытаскивая кожу еще дальше. — Но что-то неприятное.

— Неприятное! Скажешь, тоже! У-у, морда чухонская… — Багрянец вновь занес руку для удара, но Сотник перехватил ее.

— Отставить бить языка.

— Есть отставить бить языка! А заметил, капитан, везде у них глаз? Они на свои порталы, или как ты их там назвал, молятся, вот ей богу! Только у этого еще и в пирамиде глаз, как на долларе.