Девид Геммел - Сумерки героя

Кива промолчала, но подумала, что ни одна община, которая платит подати сполна, не может позволить себе такую одежду, мебель и чиадзийские ковры, да и досмотров так не опасается. Впрочем, все землепашцы и рыбаки, насколько она знала, хоть немного да недоплачивали. Ее брат всегда придерживал один мешок из двадцати и продавал зерно на рынке, чтобы позволить себе какую-нибудь маленькую роскошь - скажем, новые кожаные башмаки для себя и жены.

- Меня зовут Кона, - немного успокоившись, представилась хозяйка.

- Меня Кива.

- Солдаты многих убили у вас в деревне?

- Пятерых мужчин и трех женщин.

- Да что ты! Ужас какой.

- Они нагрянули в сумерках, и нескольким женщинам с детьми удалось убежать. Мужчины вступили с ними в сражение, и все кончилось очень быстро. - Кива вздрогнула, вспомнив об этом.

- Твой муж тоже был среди них?

- Я не замужем. Я жила в Карлисе у дяди, а когда он в прошлом году умер, перебралась к брату. Его с женой убили, а дом наш сожгли.

- Бедняжечка.

- Ничего, зато я жива.

- Тебе хорошо было у брата?

Кива покачала головой:

- Он был суров и обращался со мной как с рабыней, да и жена его была ненамного лучше.

- Ты можешь остаться здесь. Парней у нас больше, чем девушек, и ты со своим хорошеньким личиком быстро найдешь себе славного мужа.

- Я не ищу мужа. Пока.

Настало неловкое молчание, и Кона поднялась.

- Пойду соберу тебе одежду в дорогу.

Она вышла, и Кива откинулась на спинку стула. Она устала и очень хотела есть. Может, это дурно, что она не горюет по Граву, подумала она, представляя себе его широкое лицо и маленькие холодные глазки. "Он был скотина, и ты его ненавидела, - мысленно ответила она себе, - было бы лицемерием притворяться, что ты горюешь". Встав, она отрезала себе ломоть хлеба и налила еще сока. Слышно было, что в горнице разговаривают. Жуя хлеб, Кива заметила, что в стене имеется деревянная ставня, чтобы подавать в комнату еду прямо из кухни. Кива приложилась глазом к щели и увидела, как мужчины поднялись со своих мест.

- В лесу на северо-востоке лежат трупы, - сказал Серый Человек. - Пошли людей закопать их и собрать оружие и деньги, которые при них были. Это все можете оставить себе, а лошадей доставьте ко мне домой.

- Да, господин.

- Еще одно, Джонан. Твои доходы от контрабанды меня не касаются. Пошлину с товаров, которые ввозятся из Чиадзе, следует платить герцогу, а не мне. Помни, однако, что закон карает контрабандистов весьма сурово. Я получил верные сведения о том, что в будущем месяце сюда пришлют герцогских досмотрщиков.

- Вы заблуждаетесь, господин. Мы не... - Джонан умолк, встретившись взглядом с Серым Человеком.

- Если досмотрщики найдут вас виновными, вы все будете повешены. Кто тогда станет ловить рыбу и платить мне подати? У вас рыбачья деревня, а дети одеты в тонкую шерсть, женщины носят серебряные брошки, и три ковра у тебя в доме стоят столько, сколько приносит за год хорошее рыболовное судно. Достаньте старое тряпье, если оно у вас еще сохранилось. И к приезду досмотрщиков наденьте его на себя.

- Как прикажете, - смиренно ответил Джонан.

Кива отошла от ставни, потому что вернулась Кона с синим шерстяным платьем, парой высоких шнурованных башмаков и плащом из бурой шерсти, подбитым кроличьим мехом. Кива все это примерила. Платье было широковато, но башмаки пришлись впору.

Джонан позвал женщин, и они вернулись в горницу. Серый Человек достал из кошелька несколько мелких серебряных монет в уплату за одежду.

- Не нужно этого, господин, - покачал головой Джонан. Серый Человек, не ответив ему, повернулся к Коне:

- Спасибо за гостеприимство, хозяйка.

Та присела.

Лошади ждали у дома, нагруженные припасами в дорогу. Серый Человек подсадил в седло Киву и сел сам, а затем без единого прощального слова выехал из деревни. Кива следовала за ним.

2

Некоторое время они ехали молча. Кива, видя, какое суровое лицо у Серого Человека, догадывалась, что он сердит. Но при этом он внимательно смотрел по сторонам, примечая все. Тучи заволокли солнце, стал накрапывать дождь. Кива подняла и завязала капюшон своего нового плаща.

Дождь прошел быстро, между тучами опять проглянуло солнце. Серый Человек направил коня на пологий холм и остановился на вершине, поджидая Киву.

- Как ваши раны? - спросила она.

- Почти зажили.

- Так быстро? Вряд ли.

Он пожал плечами и, убедившись, что опасности нет, послал серого вперед.

Они ехали весь день, снова углубившись в лес. За час до сумерек Серый Человек выбрал место для стоянки около ручья и развел костер.