Владимир Кощеев - Каратель (СИ)

Итак, сколько у меня времени? Обратно я уже не залезу – просто не хватит времени. Эх, мне бы еще кого-то, кто смог бы остаться наверху, чтобы нажать кнопку. В любом случае, что еще остается?

И я разжал руки, пролетев пару метров до пола. Под ногами сразу же оказались змеи проводов. Едва ноги не подвернул, но это ничего.

– Ты тратишь время впустую, – продолжал говорить Очкарик. – Отключение кристалла ничего тебе не даст.

– И поэтому ты меня отговариваешь? Конечно, ты же альтруист, вон сколько добра планете принес!

– У меня есть цель, капрал, я ей следую, только и всего. В том, что ты не можешь придумать, как от меня избавиться – только твоя вина. Я провожу здесь, на Тау Маре, эксперименты над геномом человека. Есть жертвы? Это неизбежно. Случаются осложнения? Бывает. Есть ли результаты? Безусловно! И это, Каратель, самое важное, что вообще может быть в любом исследовании. Что значит несколько тысяч погибших на Тау Маре, когда с помощью моих вирусов я могу научить человека выживать в открытом космосе? Только представь, какие возможности откроются человечеству, когда я смогу обнародовать свои результаты?

Я ухватился за первый кабель и рванул. Основание кристалла уходило в подставку, где и крепились все провода. Отбросив первый, моментально заискривший, схватил следующий. Шестнадцать штук – пара минут работы.

Кристалл моргнул пару раз и погас. Весь комплекс погрузился в темноту.

Немного постояв, я поднял руки, ища способ забраться наверх. Чертыхнувшись, сбросил шлем, скинул левую перчатку, снял сапоги и корпус брони. Оставшись в одной черной одежке, подпрыгнул, хватаясь за ребра пола.

Торопясь, забрался наверх. Консоль все так же молчала. И только сейчас я подумал, что если обесточен весь комплекс, то никакой консоли уже и не понадобится – я только сам себя запер в этом могильнике.

Но все оказалось не так и страшно, пульт все еще работал, да и освещение загорелось аварийное. Сверившись с состоянием, убедился, что Очкарик исчез из доступа, и снял защиту бункера.

Моментально включилась Алиса.

– Ракеты ушли, уходи оттуда. У тебя десять минут. Потом сработает заряд под корой. Он прямо под комплексом.

Я рассмеялся.

– Конечно, вот только научусь проходить сквозь стены, и сразу же уйду.

Она долго молчала, я же сбросил перчатку вниз к броне – теперь Очкарик если и активирует, уже не страшно, один хер я надышался его нового вируса. Вряд ли я превращусь в какую-то тварь прежде чем тут все взорвется.

– Зачем ты это сделал? – наконец, произнесла Алиса. – Через консоль можно было открыть двери. Ты еще успеешь...

– Снаружи охренеть какая армия мутантов, дорогая моя, – опустился на пол и тяжело вздохнул.

Мы еще помолчали.

– Мне удалось, кстати, запустить протокол «Стена огня-I», не вызвав старта второй стадии. Если Очкарик и сделал резервные копии, я найду их и смогу договориться с местными о сотрудничестве.

– Умничка, – кивнул я, стряхивая с волос остывший пот. – Главное помни – у тебя будет как минимум лет десять-двадцать.

Еще пару минут тишины.

– Алиса.

– М?

– Почему мы расстались? Нет, не здесь, а там, на Земле? Я вот думаю, что из-за какой-то незначительной херни.

– Полагаю, с текущего положения любая проблема кажется незначительной.

– Ну да, когда падаешь с высоты, все проблемы становятся простыми и легкими. Кроме одной.

– Ты уже летишь с высоты, – закончила за меня она.

Чип нейроинтерфейса, киборг, кто она теперь? Не важно совсем. Для меня она стала той самой Алисой, что когда-то давно осталась на Земле.

– Десять секунд.

– Ну что ж, по крайней мере, это было весело, – улыбнулся я.

А потом все вокруг поглотило пламя.

Караван работорговцев остановился на развалинах. Щелкая длинными бичами и угрожая пистолетами, одетые в обноски рейдеры приказывали пленным готовиться к ночлегу.

Сухой, как щепа, седой, как лунь, один из схваченных рабов, отошел к развалинам. Говорят, здесь три года назад, пала цитадель мутантов. Он не знал, так ли это было, но слухи приходили со всей Тау Мары. И если после взрывов в старой шахте действительно перестанут рождаться извращенные вирусом младенцы — устроившему это нужно поставить памятник.

– Малик, – его ткнул бывший сосед, а ныне такой же невольник. – Смотри, там кто-то есть!

Седой мужчина, названный Маликом, присмотрелся, куда тот указывал. И действительно, у самого обрыва показалась обгорелая рука. Неизвестный пытался выбраться из шахты!