Сергей Кузнецов - Мраморный рай

Сергей, подсвечивая фонарем, читал надписи на стенах и потолке, сделанные чем-то светлым, но явно разными людьми:

ЗДЕСЬ ПРОПАЛИ ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК

ПОШЛИ ВЫ НА… УРОДЫ

ФИЛЛИП + МАША = ЛЮБОВЬ НАВСЕГДА

И вдруг, через пару метров.

ПОВОРАЧИВАЙ ДАЛЬШЕ СМЕРТЬ

Сергей чуть замедлил шаги. Макс осветил надпись на стене.

— Интересно, чем написано? А фраза — загляденье. Похожа на «Казнить нельзя помиловать». А в этой ты бы в каком месте поставил запятую?

И тут началось.

Началось… Сначала шепотом, потом все сильнее, мощнее, заполняя туннель, заполняя весь мир, делая его волшебным, красочным…

Пение! Удивительное пение.

Это было потрясающе; за всю свою жизнь Сергей не слышал ничего прекраснее. Сладкие, слаженные голоса, струясь вокруг, волшебным ключом выбиваясь из невидимой расселины, мгновенно затопили троих людей. Миллион божественных голосов повествовал о райской стране, до которой было всего ничего — протяни руку, прикоснись, войди; молили, зазывали, убеждали, что именно там, только там обретет человек свое истинное счастье; сладкие, как патока, прохладные и свежие, как горный воздух, как лимонад в душный летний день, слышимые не ушами даже, а сознанием и сердцем, голоса обволакивали, манили за собой.

Сопротивляться не было ни сил, ни нужды.

Тело Сергея, стремительно обретя полное здоровье, стало сильным и послушным; голова очистилась от боли и забот…

Он двинулся на зов.

Сколько времени, куда и как он шел — нельзя было сказать. Может быть, час, а может — несколько минут. Раздался страшный грохот…

И голоса смолкли.

Сергей обнаружил себя сидящим без сил на рельсах. Голова гудела, тяжелое больное тело не желало подчиняться. Над ним стоял Макс. Сергей посветил фонарем: дуло автомата задрано вверх.

— Что… ты сделал? — не своим голосом спросил Сергей.

— Разогнал этот еп-перный балет, — ответил Макс. — Дал очередь вверх — они и заткнулись. Внес легкий диссонанс в их арию. А тебя лихо пробило. Поперся… Впереди провал под стеной. — Макс указал лучом фонаря. — Еще б чуток, и привет.

— Подожди… — Сергей тряхнул головой и поморщился. — А тебя самого что же… Сирены не взяли?

Макс опустил автомат и ответил:

— Меня, брат ты мой, чтоб ты знал, вообще мало что берет в этой жизни. К сожалению. Ну, чего расселся? Двинули! Денис, поднимай отца!

Из-за его спины выступил мальчик. Они с Максом одновременно протянули Сергею руки.

Не задерживаясь на «Авиамоторной» даже на короткий отдых, отправились дальше и вскоре без приключений прибыли на станцию «Площадь Ильича», опять же более жилую и административную, нежели производственную.

Станция была чистой, ухоженной. По ней сновали хорошо одетые жители, которым в это время, очевидно, полагалось находиться не на работе: клерки из администрации, военные и торговцы. Станция была довольно тесной. Внушительный барельеф Ленина, висевший раньше на стене в торце зала, отсутствовал. Продали красным, пояснил Макс.

Переход на «Римскую» в центре зала перегораживал блокпост.

— Сейчас отношения с ними нормальные, — сказал Макс, — а были времена, когда с «Кожуховской», района работяг, шпана наведывалась. Кстати, самую распространенную шутку «Крестьянской заставы» знаешь? Хотя, откуда тебе, ты приезжий, лимита… Очень любят там говорить: «Кто заказывал такси на „Дубровку“?»

— И что смешного? — не понял Сергей.

Макс поглядел на него с жалостью.

— Это как юмор любой страны, — сказал он. — Чтобы его понимать, надо в ней пожить. На «Дубровку» не ходит ни одна дрезина: рельсы разрушены в нескольких местах. Пытались восстанавливать, да только рабочие мерли непонятно от чего. А сама «Дубровка» — одна больная аномалия, куда там сиренам и «дыханию дракона». Так что это черный юмор.

— Обхохочешься, — угрюмо сказал Сергей.

Он прошелся по станции. Много раз от караванщиков ему доводилось слышать об ужасах, творящихся не только в туннелях, но и на станциях метро. Будто бы фашисты на «Пушкинской» объявили войну всем генетическим уродам: лишний палец на руке — полезай в газовую камеру; коммунисты на станциях красной ветки проводят опыты по созданию сверхрасы, способной жить на зараженной поверхности; сатанисты с «Тимирязевской» творят страшные оккультные ритуалы, совершают жертвоприношения…

К счастью, ветка, на которой они оказались сейчас, не могла «похвастаться» ничем подобным. Здесь просто собрались здравомыслящие, работящие люди и создали нормальное маленькое общество, мирно существующее в диком, вывихнутом мире. Да, в туннелях пока еще не все спокойно; но, бог даст, справятся и с этим. Жаль, что уже без меня, с грустью подумал Сергей. И я смог бы пригодиться…