Александр Нетылев - Бог из машины

Виконта Герхарда фон Рейлиса хорошо знали и заслуженно боялись. Он всегда был уверенным, властным и безжалостным. Воплощением идеала нации и ницшеанским сверхчеловеком в одном лице. Однако, существовали и те, кто были чисто по-человечески дороги ему. Немного, совсем немного. Но одна из них сейчас стояла перед ним.

Это была сказочно красивая блондинка с голубыми глазами и осиной талией. 'Идеальная' — вот какой эпитет чаще всего относили к ее внешности. Вторым был 'холодная'. Да, она часто казалась холодной, величественной и неприступной. Но не сейчас.

— То есть как? — хмурилась она, — Ты отсылаешь меня накануне сражения? Сейчас, когда все почти готово?

— Елена… — виконт покачал головой, — Это слишком рискованно…

— Неужели после всего, ты думаешь, что я, с Пустотой и Бездной, справлюсь хуже любого из твоих солдат?

— Почти все они погибнут, — честно ответил он, — Их задачей будет лишь задержать дракона. Сразиться с ним должен я. Один.

— Я могу прикрыть тебя…

— Лучше позаботься о Воланде. Если я проиграю, кто-то должен закончить мое дело. Эта ответственность ляжет на вас с ним.

Оглянувшись и убедившись, что никто, кроме брата, не слышит ее, Елена тихонько всхлипнула.

— Я боюсь. Боюсь за тебя.

Герхард ободряюще улыбнулся.

— Брось. Я ведь всегда лучший. Что со мной может случиться? А сейчас поторопись. Времени мало, а ты должны отбыть в Мюнхен до того, как мы поднимем Столп Творения.

Когда Елена ушла, он еще какое-то время молча смотрел на небольшой медальон. Слева фотография изображала его отца, — еще живого; и мать, — еще умевшую улыбаться. Когда их семейные идеалы были объявлены неонацистскими, а сам он террористом, то отец, не выдержав давления общественности, покончил с собой. Мать после этого замкнулась в себе, удалившись от мира. В то самое поместье под Мюнхеном, куда сейчас Герхард отсылал Елену.

Правая сторона медальона изображала младшее поколение рода Рейлисов. Воланда — как всегда, упрямого бунтаря; Елену, тогда еще не познавшую вкус убийства; и его самого. Все они были боевыми амагусами, предназначенными лишь для того, чтобы сражаться и убивать. Во имя чего сражаться — это был уже их собственный выбор. Герхард и Елена выбрали идеалы, поколениями хранимые их семьей, — и никогда не сомневались в них.

А еще люди на фотографии были теми немногими, кем он не был готов пожертвовать ради мечты о величии своей страны. За одним исключением.

Он сам в это число не входил.

Раннее утро весьма освежало двух довольно легко одетых бродяг. Людей пока не было видно. Артур осмотрелся, крутанул трость в руке, и её рукоять остановилась перед рыжеволосой.

— Мне было бы приятно, если бы ты взяла это, — неожиданно сказал англичанин, — А я покажу тебе как им пользоваться… если мы переживём этот день.

Ева ошарашенно взглянула на старинное оружие, а затем спешно замотала головой, мягко отодвигая от себя этот дар.

— Я не могу его принять, он слишком важен для тебя, — попыталась она объяснить свой отказ, — Я не так давно тебя знаю, но ты заботишься о своей трости как о самой важной в твоей жизни вещи.

— Она важна для меня… но, пожалуй, что это не совсем правда. Более всего важны воспоминания… Я проиграл Змею, а ты нет… и теперь она твоя. Может быть, ты сможешь воплотить в жизнь надпись на клинке, — Артур разжал пальцы, оставляя древний меч лежать в открытой ладони рукоятью перед рыжеволосой, — А ещё, у тебя всегда будет моё изображение на одной из сторон клинка, — попытался пошутить он.

Ева мягко, но неуверенно улыбнулась. Её глаза были прикованы к оружию, всё ещё лежащему в ножнах. Она держала его так, словно оно было из хрусталя. Затем улыбка медленно сползла с её губ.

— Я просто сбежала, когда пришла Эйса. Я не победила. Я не могла.

— Никто бы не мог. Ты пыталась сражаться с тёмным богом, — ответил Артур, — Победа была невозможной, но ты не проиграла. Мастер Чжан говорил, что непобедимость в тебе самом, а победа в твоём противнике. Если бы ты не 'сбежала', я бы не смог оттуда уйти. Всё было правильно — это единственное объяснение, почему я ещё существую. Эйса бы хотела, чтобы ты пользовалась клинком, надпись на котором она попросила сделать для моей защиты… я думаю, что такова судьба… созданная нами.

Ева снова улыбнулась, но уже более уверенно, после чего медленно подняла глаза на Артура, а затем… резко подалась вперёд, обхватывая обеими руками его шею, и прижалась своими губами к его губам.