Александр Нетылев: Зеркало Души [СИ]

С негромким стоном Тадеуш разлепил глаза. Незнакомый потолок, что, в общем-то, было уже привычно. Он все пытался вывести некую закономерность своих 'приступов', но все впустую: любая теория с треском разбивалась о суровую действительность. Не помогали и попытки запереть себя или зафиксировать: похоже, что во сне он действовал вполне осознанно… Но почему-то не помнил этого.

Приподнявшись на локтях, он огляделся.

Шкафчик, разбитое зеркало на дверце этого шкафчика, столик со сломанной ножкой, кровать и… источник запаха. Он уже видел такое — у собак. Но у людей это выглядело совсем иначе. На мятых простынях лежала обнажённая девушка, весьма красивая при жизни, с разбитыми губами, пустым взглядом остекленевших глаз, смотревших в потолок, с тёмными синяками на шее, а так же вскрытым вертикально животом, из которого были извлечены внутренности, разбросанные по комнате так, что занимали места даже больше, чем сама девушка. Кишечник, желудок, печень, всё было здесь. Какой-то сумасшедший надел на печень обруч с мерцающими огоньками в виде сердечек.

От увиденного Тадеушу стало дурно. Парень схватился за лицо, чтобы ненароком не вернуть ужин прямо на пол. Поднявшись на внезапно ставших будто ватными ногах, Сикора аккуратно попытался подойти к телу девушки, стараясь не задевать пятен крови… и ни в коем случае не касаясь ничего голыми руками. Хотя бы на это его самообладания хватило.

Синяки на шее, на руках, разбитые в кровь губы, разрезанный живот. Тадеуш не был уверен, умерла ли девушка от удушения или от кровопотери. Он нашёл рядом скомканный кляп из её же нижнего белья, а также увидел следы сексуального насилия.

— Mater Deus… Неужели… Это я?

Сказать, что поляк был в ужасе, значит ничего не сказать. Сотворить такое с девушкой… Мог только конченый маньяк. Но тем ужаснее было сознавать, что этим маньяком был он. Он знал, что его приступы добром не кончатся, но это… это было выше его разумения.

Глубоко вздохнув, Тадеуш постарался отогнать ужас подальше. Ей он ничем не поможет, а вот собственную шкуру надо спасать. Хотя бы стереть следы своего пребывания тут.

Увы. Уже при беглом осмотре он понял, что даже на окровавленной половине комнаты их слишком много. В принципе, на неокровавленной половине, учитывая количество поломанной мебели, таких следов было тоже не меньше, однако внимание Тадеуша в первую очередь привлёк воткнутый в подлокотник кресла окровавленный нож. Обычный, столовый, с испачканной тёмными пятнами бежевой ручкой.

При виде ножа брови Тадеуша взмыли вверх, и поляк, осененный внезапной догадкой, посмотрел на свои руки, выискивая на них малейшие пятна крови — ведь в случае, если их не было, выходило, что он пришел сюда уже после убийства в приступе лунатизма и просто не мог быть убийцей. Это было слабой, но надеждой на то, что он невиновен. Впрочем, слишком уж это походило на систему, чтобы надеяться на подобное чудо. И верно: хотя сами руки были чисты, кровь на рукавах давно успела потемнеть и сменить цвет с ярко-красного на мутно-коричневый.

Тихо выругавшись по-польски, Тадеуш осознал, наконец, насколько он на самом деле влип. За лунатиками, конечно, числились странные выходки, но убийство, да еще такое, в приступе лунатизма? Да ни один уважающий себя полицейский в это в жизни не поверит.

И словно этого было мало, в довершение всего он услышал незнакомый женский голос:

— Бьянка? А что это у тебя дверь нараспашку?

В следующую секунду к голосу добавился звук открывающейся двери.

— Твоюжналевоблин! — ругался про себя Тадеуш, оглядываясь в поисках любого, даже самого безумного, варианта для бегства. Счет шел не просто на минуты — на секунды…

— Окно! — подсказала остававшаяся холодной часть сознания. Тадеуш оперативно накинул капюшон своей куртки практически на нос и торопливо подпер дверь первым попавшимся предметом мебели, который более-менее подошел для этой цели. Таковым оказался сломанный стул. Пусть так он сможет выиграть всего несколько секунд, но они могут сыграть решающую роль.

После этого парень, подойдя к окну, украдкой выглянул, оценивая, на каком он этаже — и есть ли пути отступления. Третий этаж. Ни туда, ни сюда. Ни разбиться, ни приземлиться безболезненно. Но вариантов как таковых нет: не оставаться же в комнате с трупом, который вот-вот найдут…

Закрыв за собой окно, он попытался перепрыгнуть на крышу гаража напротив. Успех… частичный: оказавшись слишком близко к краю, он не удержал равновесие и рухнул вниз. Лишь в последний момент ему удалось кувырком слегка смягчить падение. В результате единственной травмой осталась ушибленная рука. Перелома, вроде, не было, но ушиб весьма тяжелый.