Григорий Семух - Второй мир. Клятва некроманта

- Не могу - Каэль уже сумел сжать трещину, до размеров небольшого пролома, и сейчас, ухватившись руками за края, выкладывался на полную катушку, но даже в его воображении, разрыв не хотел затягиваться.

Чафканье рассекаемой плоти, скрип острых камней по костям, и из пролома, в который с трудом можно просунуть ладонь, вылезает рука, разрывая кожу и мышцы об острые грани скалы. Пальцы с вырванными с корнем ногтями, вцепились в воротник Каэля, одним движением подтащив его к скале. Из-за толстой каменной стены, в лицо Каэля, смотрел Айгор Феникс. Страшный, ободранный, состоящий казалось из плохо подогнанных друг к другу кусков, он смотрел на Каэля ненавидящим взглядом, и зеленое пламя разгоралось в глазницах. - Вы заперли меня здесь... - пророкотал замогильный голос, вымораживая душу - зачем?

Каэль надрывался, вырывая сознание из цепких законов мироздания, и подстегивая воображение адской смесью наркотиков. Удалось! Маг растворился в воздухе клубами дыма, психоделических расцветок, и с усилием, собрал себя снова, в нескольких метрах от скалы. Рука некроманта скреблась по каменной стене, обламывая уже не ногти, а кончики костей, показавшиеся из разлохмаченной об острые грани, плоти.

- За что? - Голос Феникса отражался от скал, и громыхал многоголосым эхом, давя на психику, и заставляя сжиматься сердце.

Телекин встпуил в бой с новыми порождениями закоулков души некроманта, но Каэль подхватил его за руку, и дрожащими руками вколол себе еще один шприц стимулятора, вырывающего сознание из под пресса законов мироздания. Секунда, и маги, тяжело дыша, стоят над столом в хирургическом кабинете, Феникс, что то бормоча лежит на столе, а тело медбрата остывает рядом.

- Что это за хрень? - Телекин дрожащими руками полез в карман, доставая флягу с коньяком.

- Попытаюсь объяснить - губы Каэля дрожали, мысли тоже, несколько раз он пытался сотворить бутылку с алкоголем, но всякий раз получалось что то непонятное, иной раз даже не описуемое человеческим языком.

Плюнув на все, Каэль протянул руку к Хельмлейну, тот без слов понял что от него нужно, и вложил в дрожащую ладонь полупустую фляжку. Прикончив остатки коньяка, Кэл без сил опустился на пол, прислонившись к стене.

- Понимаешь - дрожащим голосом начал объяснять он - Исангрис значила для Айгора слишком много, и была она с ним очень долго, не помнишь когда они познакомились? Поэтому когда мы вырезали Анну из памяти Айка, таких кусков собралось очень много, больше трети его жизни. Этого оказалось достаточно, что бы запертые на задворках памяти огрызки воспоминаний, срослись во что то целое. Это почти полная личность Феникса, но все же ущербная. Большая часть этой личности, состоит из любви к Анне, ты же помнишь их? Они, казалось, были созданы друг для друга самими богами. За два века, этот псевдо-разум, упорядочился, развился, закрепился в душе Феникса окончательно, и понемногу травил его. Вот откуда его вековая депрессия и этот цинизм и жестокость, мы просто вырезали из него все чувства, как оказалось они почти полностью были завязаны на Анну.

- Я все равно ничего не понял, но откуда там мы? Ты говорил что стражами его души будут тени тех кого он убил? Мы же живы.

- Прислушайся к себе - ответил Каэль - разве частичка тебя не умерла тогда? Когда мы сделали с ним это? То, во что превратился Айк, это ведь уже не он, я еще помню каким он был раньше. Этот мрачный жнец, вовсе не тот Феникс которого мы знали. Я думал мы вырезаем часть памяти, а мы вырезали куски души.

- Почему мы были такими уродами?

- Потому что именно таким было последнее воспоминание айгора о нас, которое мы конечно же подчистили.

- Так что делать будем? Тебе, как я понял закрыть пролом полностью не удалось.

- Нет, не удалось... Я не знаю что делать. Меня в дрожь бросает от того, как представлю что чувствует сейчас тот, второй Феникс. Двести лет в забвении, на задворках памяти. В темноте и холоде... Я не знал что так будет.

В руке Каэля появилась сигарета. Сама же разгорелась. Маг поднес ее к губам и сделал глубокую затяжку. Протянул ее телекину, тот не стал отказываться, тоже затянулся, успокаивая нервы. Хельмлейн, воспитанник ордена смерти убил многих. Многие десятки и сотни людей, возможно даже тысячи. Бессчетное количество демонов, но их он даже и живыми не считал, демон это что то другое, а вот люди. Не выдави он из себя по капле жалость, сочувствие и прочие чувства, он бы наверное повесился, хотя учитывая частицу филосовского камня в крови, лучше было бы изловчиться и отрубить себе голову, чтоб наверняка, но сейчас, он думал вовсе не об этом, а о том сколько смертей на счету некроманта. Бессчетные легионы, выходящие из тумана, напугали убийцу едва ли не до смерти. особенно молодая женщина с грудным ребенком. Не мог же Айгор быть таким жестоким что бы убивать женщин и детей... Сигарета истлела. Каэль достал еще одну.