Олег Казаков: Альтерра. Поход [litres]

В окно постучали.

— Тетя Таня! Откройте!

В окне показалась горящая свеча и лицо женщины, вглядывающейся в темноту. Рассмотрев стоявшего под окном подростка, женщина задернула занавеску. Загремел засов за дверью.

— Заходи, кто там?

В слабоосвещенную комнатку вошел юноша-скаут, и Татьяна узнала Саньку-Гоголя. Следом несколько подростков и мужик из города внесли на носилках закутанного в ватники мужчину. Татьяна бросилась хлопотать над раненым.

— Вот сюда кладите, на кровать! Осторожнее! Это же Константин! — узнала она лежавшего на носилках. — Что случилось?

— Тут такое дело, — начал мяться мужик, — перестрелка была, вот его зацепило. Замок захвачен. Адвокаты и Комитет пригнали урок с парохода и захватили несколько поселков.

— Староста знает?

— Да, мы его предупредили, и коменданта тоже. Здесь на Пасеке тихо пока, но мы уже и на Заставу послали человека. Наверное, будут отряд собирать…

Татьяна раздела аналитика и принялась снимать грязные тряпки, осматривая ранения.

— Ребята, быстренько бегите в соседний дом, попросите ведро горячей воды и для перевязки что-нибудь. Может, вата найдется…

Подростки ушли. Мужик положил на небольшой стол плоский чемоданчик.

— Это что? — спросила Татьяна, мельком глянув в ту сторону.

— Это компьютер. Вы его это… Не особо включайте, а то батарейки сядут…

— А вы сами-то кто? — поинтересовалась Татьяна. — Я вас что-то не помню.

— Я — человек Константина, — ответил мужик, — помнить меня не обязательно. Ты, хозяйка, того… Спрашивать будут, не говори, что это ваш аналитик. Скажи, раненого принесли.

— Это почему? — не поняла Татьяна.

— Это он урок с парохода привел…

— Константин? Быть такого не может! — Татьяна посмотрела на тело, лежащее на кровати, вытерла аналитику лицо, слюну, вытекавшую изо рта.

— Может, не может, дело десятое, ты пока не говори, и все. Я пойду со старостой потолкую, а ты пока займись им. Три пули — многовато, конечно, крови много потерял, но, может, выкарабкается. Пока живой…

Мужик ушел, а вскоре в домик вернулся Санька, притащив ведро воды и кучу тряпок. Татьяна принялась обмывать и перевязывать Константина. Санька как мог помогал. Простреленная нога, пробитое плечо и рваная рана на груди выглядели ужасно, но после перевязки стало казаться, что человек на кровати просто глубоко спит, хотя дышать ему было нелегко.

— Горячий весь, — сказала Татьяна, — как бы не залихорадил…

— Это ему еще повезло, — отозвался Санька, — у него какие-то пластины железные были пододеты вместо бронежилета, а то бы грудь разворотило всю, тогда точно бы помер…

— А что случилось-то, как вы его нашли?

— Меня попросили предупредить дядю Командора, что его в Междуозерье вызвали. Ну я его нашел, потом к охранникам побежал. Там дядя Андрей сказал, чтобы я своих всех собрал кого могу и к нему пришли. Я и пошел к нашему дому, кого по дороге встретил из своих, с собой взял. Подходили уже, вдруг видим, толпа в черных ватниках на город валит. Так мы сразу по развалинам попрятались, смотрим, что дальше будет. В городе стрельба началась, я своим кричу: бежим отсюда. А куда бежать-то? Сначала хотели к Садоводству, а там по дороге у кузницы уже урки стоят, мы вниз на берег и по камням, за кустами потихоньку выползли. Решили на север уходить, а тут в лесу, куда дядя Командор ушел, тоже стрельба, правда, быстро кончилась. Мы по-тихому туда, смотрим, на поляне несколько ватников и дядя Константин лежит, а рядом мужик этот копошится, волокушу связывает. Мы к нему. А он и говорит, помогайте, мол, надо Костю вытаскивать. Нам-то что, не бросать же его в лесу. С трупов ватники посдергивали, дядю Костю завернули и пошли. Междуозерье пришлось лесом обходить, там тоже бандюганы эти хозяйничали. Вот до ночи к вам шли… Больше ничего не знаю.

— А Командор как же? Где он? — Татьяна села, поглаживая свой уже выступающий животик, стараясь успокоиться сама и успокоить ребенка, почувствовавшего ее волнение.

— Не видел. Может, он вырвался и в лес ушел, там на поляне его не было.

— Это хорошо, значит, живой, — расслабилась Татьяна. — Ты вот что, ложись на лавку отдохни, набегался за день, а я посижу пока. Твои-то где?

— А их соседи у себя оставили. И сказали, если помощь нужна, зовите…

— Да вроде тут уже ничем не поможешь. — Татьяна намочила тряпку и положила ее на горячий лоб Константина. — Теперь он должен сам выкарабкиваться.